На парадной лестнице ощущался запах сырости, будто она вела не вверх, на этажи, а в глубокое подземелье. Стены давно не крашены. Кое-где старая краска отошла и свисала лохмотьями. Глянув на них, человечек поморщился. Стал подниматься по ступеням.
Добравшись до третьего этажа, подошел к выкрашенным матовой краской дверям. На несколько мгновений замер, точно в последний раз обдумывая, стоит ли заходить внутрь. Потом поднял руку и коротким, резким движением повернул рукоять дверного колокольчика. Тот отозвался скрежещущим, глухим звуком. Примерно с минуту человечек ждал. У всякого на его месте возникло бы ощущение, что дверь открыта не будет. Но гость оставался невозмутим: бывал здесь часто и хорошо знал повадки обитателей.
Наконец дверь отворилась. Из-за порога без страха смотрела худая, изможденная женщина с иссиня-черными, ниспадавшими на плечи волосами. Узнав стоявшего напротив нее человека, она скривилась. Словно так же, как и он, ощутила во рту вкус горечи.
– Хочу поговорить с греком, – произнес визитер. – Он в квартире?
Женщина запрокинула голову, посмотрела на гостя словно бы свысока. Ее красивая верхняя губа поднялась вверх, изображая крайнюю степень презрения. Не говоря ни слова, она развернулась и пошла в комнаты. Визитер торопливо перешагнул порог, последовал за ней.
Миновав еще одни двери – обе створки оказались широко распахнуты, – человечек оказался в просторной зале, похожей одновременно и на гостиную, и на приемную какой-нибудь редакции. Под свисавшей с потолка массивной люстрой со множеством свечей располагался накрытый зеленой скатертью широкий стол. С трех его сторон было приставлено по простому стулу, а с четвертой – обитое кожей креслице. В центре стола – письменный прибор: чернильница, пресс-папье, тут же стопка бумаги, коробка, в которой осталась всего пара папирос. Прямо на скатерти лежало несколько металлических перьев с деревянными рукоятками красного и черного цвета. У длинных стен находилось несколько диванов, пара круглых столиков на вычурно изогнутых ножках, большие напольные часы с бесшумно ходившей за узким стеклом круглой медалью маятника.
Между часами и одним из диванов была еще дверь. Обе створки ее плотно прикрыты.
Вошедший кинул быстрый взгляд на стол. Приметил, что с краю, у одного из стульев, лежат какие-то бумаги, – намек на то, что здесь был посетитель, после которого их не прибрали. Человечек подошел к дивану у стены, сел.
Шторы на окне раздвинуты лишь наполовину: свет пасмурного дня плохо освещал внутренности комнаты. Ждать гостю пришлось недолго. Дверная створка, скрипнув, отворилась, потом, придерживаемая жирной волосатой рукой, – вторая. В зале появился низенький, под стать визитеру, полный носатый человек в халате, распахнутом на поросшей темными завитками груди. Густая шевелюра черных, поблескивавших так, словно они намазаны маслом, волос, тщательно приглажена.
Гость встрепенулся, нервным движением достал из кармана коробку папирос, сунул одну в рот, чиркнул тут же оказавшейся в руке спичкой, закурил.
Грек, – это был он, – подошел к креслу за столом. Молча уселся.
– Здесь Эрика. У нее – новости… – чувствуя, что визитер не собирается начинать разговор первым, произнес он. – Эрика, войди! – крикнул грек. Хлопнул в ладоши.
Тут же из-за двери, как будто все время стояла за ней, появилась высокая и худая Эрика.
Оказавшись на равном расстоянии от гостя и от стола, за которым восседал грек, девушка в нерешительности остановилась. Посмотрела на хозяина квартиры.
Грек поднял руки и жестами поманил гостя, Эрику подойти поближе. Девушка тут же шагнула к столу, уселась на стул у его торца. Человечек нехотя встал с диванчика. Сел за зеленое сукно напротив грека.
– Олексе удалось растормошить Барона, – заговорила Эрика. – Она внушила ему мысль, что я хочу срочно его видеть… Получилось не сразу, зато в конце его состояние стало ничуть не лучше прежнего. Он сошел с яхты на берег. Дальше за ним не следили.
– А если он просто обманул ее? – Человечек внимательно следил за реакцией Эрики. – Сам сейчас сидит где-нибудь…
Она не дала договорить:
– Барон где-то рядом. Если мы все очутились здесь, в этом времени… – Эрика посмотрела по сторонам, за окно, точно желая еще раз убедиться, что находится именно в Петербурге девятнадцатого века, – то и он должен оказаться поблизости…
– Александр ищет тебя! – воскликнул грек, подавшись вперед и приближая лицо к лицу Эрики. – Иди скорее на княжескую квартиру. Наверняка уже ждет там. Постарайся окончательно свести его с ума. Морочь голову, рассказывай что угодно, но помни: к завтрашнему утру он должен быть еще жив. Не перестарайся!.. Если он повесится, у нас могут возникнуть трудности. Будет слишком много вопросов. С ним может произойти все. Но только после завтрашнего полудня. До этой черты – ни-ни…
ebooksa