Сапог не сводил маслянистого взгляда с Марины.
– Вы из какой школы, принцессы?
– Нам надо идти.
Марина прилагала громадные усилия, чтобы выглядеть уверенно и спокойно, но ее ноги буквально подкашивались от паники, хлещущей через край, словно кипящее зелье ведьмы.
Она попыталась открыть дверь, но Сапог мягко перехватил ее руку.
– Чего ты боишься? Я просто спросил, какая у вас школа.
Марина с трудом сглотнула подкативший комок.
– Восемнадцатая, – дрогнувшим голосом ответила она.
Сапог снял шапочку с ее головы и сально улыбнулся.
Он неторопливо гладил и мял шапочку, словно скульптор глину, гадая, какой же шедевр получится из этой мягкой массы в результате упорного труда. Уголовник видел густые каштановые волосы девочки, длинные ресницы, на кончиках которых еще дрожали капельки воды, ее румяные нежные щеки, аккуратные носик и красиво очерченные губки, и от этого его пенис туго напрягся, словно проснувшийся зверек после глубокой и долгой спячки.
– Это что, в Каланчовке? – оживился Леха. – Знаю я эту школу. Там детдомовские учатся. Да?
Марина неопределенно пожала плечами.
– Пожалуйста. Дайте нам уйти.
– Детдомовские? – удивился Сапог. – А говорили, дома родители ждут.
С этими словами уголовник присел на корточки, и Марина непроизвольно отпрянула, закрывая своим телом притихшую сестру.
– Врать нехорошо, – усмехнулся Сапог.
– Нас сегодня папа и мама заберут, – неожиданно сказала Саша, выглядывая из-за спины сестры. – Пустите нас домой, а то они нас ждут давно!
Данилыч шагнул к девочкам.
– Я отвезу вас домой, – сказал он. – Леня, завязывай шутить.
Сапог смерил отца брезгливым взглядом, как если бы перед ним валялся труп бродячего пса, кишащего червями.