Ненужные,

22
18
20
22
24
26
28
30

– Держи свое дерьмо, – сказал он, с брезгливым видом бросая на бетонный пол пакет.

Жалобно хныча, Керосин вытер лицо. Сапог заметил, что из его ноздрей тянутся клейкие дорожки слизи, и с отвращением плюнул:

– Давай быстрее, ушлепок!

Керосин вытащил шприц, зубами разорвал упаковку с таблетками.

– Во… вода, – проскрипел он. Преисполненные мукой влажные глаза с мольбой смотрели на Сапога. – Раз… развести дозу.

Сапог огляделся вокруг, и взгляд его упал на пепельницу – неровно обрезанную пивную банку. Вытряхнув окурки и пепел прямо на голову Керосину, он лязгнул дверным запором и вышел наружу. Жмурясь от бьющих в лицо порывов ветра, быстро зачерпнул банкой снег, после чего вернулся обратно.

– Вот тебе вода, – улыбаясь, сказал он, присаживаясь на канистру.

Керосин тупо смотрел на грязную банку, на дне которой лежал снег вперемешку с пеплом.

– Филь… фильтр, – сипло попросил он. – Фильтр от сигареты… И з… зажигалка.

– Сколько возни с тобой, – вздохнул Сапог, хлопая себя по куртке. Выбил из пачки сигарету, из джинсов выудил зажигалку и бросил это в Керосина. Тем временем тот выцарапал все таблетки из упаковки, всего пять штук, и, утрамбовав их на дне банки, с помощью зажигалки принялся толочь будущую дозу. Затем умоляюще посмотрел на Сапога:

– Под… подержи. Пальцы не… не ра… работают.

Сапог брезгливо посмотрел на гниющую руку наркомана, выглядевшую словно перебитая лапа стервятника.

– Никогда не видел, чтобы так вмазывались, – хмыкнул он, держа банку в воздухе, пока Керосин щелкал зажигалкой. Наконец из-под колесика вырвалось крошечное пламя.

Когда снег на дне банке растаял, гараж быстро наполнился резким химическим запахом. Вскоре варево было готово, Керосин накрутил на кончик иглы клочок фильтра, потянул поршень за плоский диск, всасывая в пластиковое жерло грязно-серую жидкость. Держа шприц вертикально на уровне глаз, Керосин начал выгонять из цилиндра воздух. Наконец на острие иглы появились грозди миниатюрных пузырьков.

– Куда колоться будешь, Керосин? – как ни в чем не бывало осведомился Сапог. – На тебе ведь живого места нет. У тебя и кровь уже, наверное, закончилась, одно дерьмо течет.

Керосин снял перепачканную куртку, закатал рукав на разлагающейся руке. Мигая, уставился на распухшую кожу вокруг гниющей дыры. Зловещие почернелые пятна уже ползли выше по предплечью.

Закусив до крови губу, Керосин пытался найти «живую» вену, но игла лишь протыкала дряблую кожу, попадая в мышцы. Он скрипел от бессилия и злости, но все было тщетно.

– По… помоги, Сапог, – хрипло прошептал Керосин.

– Да я лучше дохлую жабу проглочу, чем до тебя руками дотронусь, – фыркнул Сапог. – Обслуживай себя сам.

Поскуливая, Керосин принялся стаскивать с себя джинсы, и Сапог отвернулся.