Подёнка

– Простите, я вечно бегу впереди паровоза, когда… ну, вы понимаете… нервничаю. – Она сделала паузу. – Его что, тоже посадили на кол?

– Он повесился.

– Да неужели? Но почему? Уверена, это было убийство. Ведь это так необычно! – Девушка замолкла, вдруг осознав, что ее энтузиазм может показаться боссу проявлением черствости. – Я хочу сказать – ну, вы меня понимаете…

Она опять замолчала.

– Не бери в голову, Джорджи.

Прист смотрел на нее искоса с видом отца, который снисходительно наблюдает за своим легко возбудимым чадом. «Наверное, в этом нет ничего хорошего», – подумала она.

– Послушай, Джорджи, мне завтра надо рано вставать.

– А, ну да, конечно! Вообще-то мы собирались отправиться в «Доджос». – Увидев непонимающий взгляд собеседника, девушка объяснила: – Это клуб в конце улицы. Местечко ужасное, но если вы пойдете туда с нами, я буду рада.

– То есть ты приглашаешь меня отправиться в ужасное место?

– Да. Нет. То есть да, приглашаю.

Вся компания уже собиралась. Фергус возился с молнией куртки, остальные вставали со своих мест и разбирали со столешницы свои сумки и смартфоны.

– Джорджи, мы пошли, – крикнула Ли через стол. – Если хочешь, можешь пригласить своего друга! – Она подмигнула и рассмеялась.

Рядом с ней стоял Мартин, наблюдая за Джорджи с непроницаемым лицом. Похоже, она упустила свой шанс незаметно улизнуть.

– С твоей стороны было очень любезно меня пригласить, – чтобы девушка слышала его, Прист говорил ей в самое ухо, касаясь рукой плеча, – но мне завтра утром правда рано вставать. Так что я скоро пойду домой.

Джорджи с самого начала знала, что он не согласится пойти с ними, но все равно была разочарована.

Они встали из-за стола одновременно, чувствуя себя неловко. Остальные уже подходили к двери. Мира, пошатываясь, выходила вон, чтобы влиться в водоворот вечернего Лондона. Джорджи посмотрела на Приста. У него были совершенно необычные голубые глаза, похожие на кристаллы. Она поцеловала его в щеку, и, судя по выражению его лица, это удивило его не меньше, чем ее саму. То ли дело в том, что девушка сама от себя такого не ожидала, то ли в том, что она промахнулась и вместо щеки ее губы легко коснулись его губ, но получилось неуклюже. Но пусть она и вела себя неуклюже, зато когда соседи по квартире, пьяно шатаясь, довели ее до входа в «Доджос», она все еще ощущала на губах вкус губ Приста.

Чарли смотрел, как Джорджи смешивается с толпой, идущей мимо бара. Когда он глянул в ту сторону второй раз, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, она уже исчезла из виду. Ему нравилась Джорджи, нравилась ее наивность и отсутствие у нее какого бы то ни было такта. Когда-то давным-давно он сам был таким же.

В баре становилось все более и более шумно. Изредка выпивающих компаний студентов сменили орды местных выпивох. Прист хотел было оставить свой бокал на столе, за которым сидела Джорджи и ее спутники, но передумал – отсюда его мог легко смахнуть на пол какой-нибудь чересчур разгоряченный танцор, или, хуже того, его могли разбить о чей-то череп. В конце концов Прист протиснулся сквозь галдящую кучу-малу, намереваясь поставить бокал на стойку бара. Бармен посмотрел на него с подозрением, когда он, поставив пустой бокал рядом с раковиной, улыбнулся. Неожиданно над ухом послышался знакомый голос, и у Чарли упало сердце. Ну все, сейчас начнется.

– А я и не знал, что ты пьешь в таких местах, – сказал Райан. – И не знал даже, пьешь ли ты вообще.

Прист обернулся. Его бездельник зять Райан глядел прямо перед собой с глупой ухмылкой, сжимая в руке пустую рюмку. У него такой дурацкий вид из-за его подбородка – Прист пришел к этому выводу уже давно. Нижняя челюсть зятя выдавалась на милю вперед.