– Может, тебе стоит рассказать своим новым дружкам о нашем недолгом, но незабываемом браке?
– Отвали, Чарли.
– Ди, я лишь прошу тебя о небольшой поблажке, только и всего. Ведь за тобой должок.
– Я
Когда она повесила трубку, в комнате наступила гробовая тишина.
Прист постучал в дверь кабинета Солли и начал ждать. Интересно, сколько найдется таких работодателей, которые стучат и терпеливо ждут под дверью своих собственных сотрудников? Наверное, очень немного, но ведь немного и тех, кто вообще согласится рассмотреть вопрос о найме на работу бухгалтера с обсессивно-компульсивным расстройством личности, не говоря уже о том, чтобы потакать его навязчивым идеям.
Через какое-то время дверь отворилась, и Присту позволили войти. Он подошел прямиком к письменному столу, на котором не было абсолютно никаких бумаг или принадлежностей, обычно ассоциирующихся с офисом, и сел на стул, постаравшись ни на дюйм не сдвинуть его за пределы бороздок, которые он уже продавил в ковре.
Чарли быстро огляделся по сторонам. Кабинет Солли не просто аккуратен и чист – он находился
– Привет, Чарли, – сказал Солли.
Кабинет содержался в идеальном порядке, но о внешности того, кто его занимал, нельзя сказать то же самое. Солли слегка перевалило за тридцать, но кожа на лице у него прыщавая, как у подростка. Жесткие вьющиеся русые волосы уже начали редеть надо лбом. Он сидел за столом, положив ладонь на ладонь, и симметрию нарушали только три одинаковых красных ручки, торчащие из кармана его блейзера.
– Привет, Солли.
– Насколько я понял, сэр Филип Рен умер.
– Вот именно.
– Вы с ним были знакомы?
– Он был моим крестным отцом.
Солли понимающе кивнул – по-видимому, этот жест означал сочувствие.
– Меня всегда интересовало, каково это, когда кто-то из тех, кого ты знаешь, умирает. Как ты себя чувствуешь?
– У меня болит голова.
– Да, конечно. Я понимаю.
Чарли догадывался, что Саймон ничего не понимает, но его попытка выказать сочувствие все равно умиляла.