– Ну, в жизни всякое бывает…
Константин молча ждал чёткого ответа.
– А откуда – из вены или всё равно?
– Всё равно. Палец или ладонь можно порезать. Нож есть, бинт тоже, потом перевяжете.
– Только, это… – жестяным тоном добавил блондин. – Если ещё сюда припрёшься, будет ай-ай-ай… По лавэшкам что?
– Десять тысяч, – пустил пробный шар Камский.
– В жизни такой неслыханной щедрости не встречал… Можно подумать, у тебя очередь из желающих кровушки надоить. Удваивай или разбегаемся.
– Хорошо, двадцать. Пацана как хочешь убеждай, но чтобы на попятную не пошёл в последний момент. Ясно?
– А то. Давай тару.
– Э, нет, – покачал головой Константин. – Вместе за забор зайдём, пацана приведёшь. Я порежу, ты контейнер подержишь. Как закончим, деньги в обмен на тару. Годится?
– Складно пишешь… – ухмыльнулся Сильвер. – Пошли.
Они пролезли в «брешь». Блондин с Вентилем скрылись в недрах недостроя, Камский остался ждать их в заросшем кустами, загаженном разномастной пивной тарой и обломками кирпича и другим мусором дворе. Он считал, что всё сделал правильно. Одно дело, когда крови просит незнакомец, и совсем другое – когда авторитетный для «донора» человек. Да и деньги неслабо мотивируют…
Сильвер привёл мальчика через четверть часа. Константин скользнул взглядом по щуплой фигурке и мгновенно напрягся. Темноволосый, несимпатичный «донор» разглядывал его спокойно, даже с любопытством, без малейшего страха…
Это было неправильно. Ему полагалось нервничать, хоть немного побаиваться: если не самого Камского, то – предстоящей боли.
Сильвер остановился в нескольких шагах, подтолкнул пацана вперёд.
– Всё будет чики-чики. Да, Мишаня?
Тот кивнул и медленно зашагал к Константину. Так медленно, что не осталось никаких сомнений – тянет время…
За спиной раздался уже знакомый, характерный звук отгибаемого в сторону металлопрофиля. Камский кинул быстрый взгляд через плечо, чертыхнулся одними губами. В «брешь» торопливо, взбудораженно лез Вентиль, которому следовало быть в «гнезде». За его спиной маячил ещё кто-то.
– Упс, нежданчик… – ненатурально изумился блондин, вытащив из кармана самодельный кастет и просовывая пальцы в его кольца. – Дядя, мы тут с братвой мозгами пошевелили и решили всё переиначить. Вытряхивай лавэ и топай. Иначе ай-ай-ай наступит…
От недостроя к нему на подмогу бежал ещё один экспроприатор: полноватый, узкоплечий, с бледным и рыхлым, похожим на переваренный пельмень лицом. Этот был вооружён обшарпанной, но вполне крепкой бейсбольной битой. Отыгравший свой эпизод Мишаня спешно ретировался Сильверу за спину, торжествующе показав Камскому сразу два «фака».