Ты создана для этого

– Сэмсон Херли, – сказал я администратору у стойки регистрации, когда она дала мне заполнить бланк.

Взять на себя ответственность. Вот что нужно сделать. Больше никакой слабости. Нужно действовать. Да, так и нужно.

Фрэнк только отвлекает. Посторонний шум. Нечто, не имеющее значения. Я вернул администратору заполненный бланк, и она отвела меня в небольшую комнату с приглушенным светом.

Фрэнк. Фрэнк. Ее грудь, упругая на ощупь. Ее тугое, влажное влагалище, такое чертовски влажное; я засовываю туда руку – два пальца, три – и она стонет, пытается схватить мой член прямо через джинсы. Я изнываю от желания, хочу ее, уже представляю, как вхожу в нее все глубже. И она наверняка тоже представляет это себе, извиваясь, подается вперед, заставляя меня просовывать руку все глубже, насколько это возможно.

Фрэнк, Фрэнк, грязная сука.

Так в тишине затемненной кабинки я исторгаю сперму в маленький пластиковый стаканчик.

Фрэнк

Все пропало. Возможно, я поторопилась. Нужно было еще немного подождать. Или нужно было все рассказать. Чтобы Сэм знал, что именно делает Мерри и что она задумала.

О, я не знаю, теперь все так запуталось! Он ведет себя так, будто я все выдумала. Может, так оно и есть?

Но как бы я могла? Я же не слепая. И все видела собственными глазами. Видела слишком многое.

Мое единственное утешение – этот славный, прекрасный ребенок. Конор хоть и не плоть от плоти моей, но я люблю его всем сердцем.

Да, я расскажу все. Я буду ему лучшей матерью, чем она. Я люблю его всей душой. И я подумала, что у меня был шанс… Да что об этом теперь говорить!

Какая же я глупая!

Сэм намеренно старается сделать мне больно, доказывая свою точку зрения. Он не может позволить себе отпустить жену. Он подготовил и организовал для них с Мерри празднование годовщины в городе. А я должна присматривать за ребенком. Всего лишь няня – не более.

– Я уверен, ты не будешь возражать, Фрэнк, – сказал он. – Вы с Коном прекрасно ладите.

Они уехали под вечер, чтобы развлечься «по полной». Он заказал для них праздничный ужин и ночь в отеле. Мерри составила список и прикрепила его на холодильник. Когда кормить, чем и из каких бутылочек, какие препараты применять в случае недомоганий, любимые игрушки и время укладывать спать.

Будто я всего этого не знаю. Будто я не занималась всем этим уже несколько недель.

Я чувствовала себя злоумышленником. После того как они ушли, я прошлась по всем ящикам и шкафам в доме. И я нашла противозачаточные таблетки, спрятанные в мешочке в глубине ящика для нижнего белья Мерри. Еще одна интересная деталь, о которой Сэм наверняка даже не догадывается.

Перебрала все ее нижнее белье. Простые, скучные трусы и лифчики из хлопка, вылинявшие от частых стирок. Неудивительно, что Сэма так и тянет на сторону. В нижнем ящике обнаружила коробку с письмами и несколькими фотографиями. Фото ее отца, Сэма в студенчестве – он был запечатлен в каком-то экзотическом месте, рядом со странным человеком, покрытым не то золой, не то серой глиной. Фото ее матери, судя по виду, явно сделано в какой-то фотостудии.

«Моя другая дочь, – как называла меня всегда Морин, – именно такой и должна была стать моя дочь».