Ты создана для этого

Я безутешна. Постоянно плачу.

Конора больше нет. Конор мертв.

Мерри ведет себя неестественно тихо. Она словно окаменела. Впрочем… ну что ж, она такая и есть. Всегда странно выражает свои эмоции. Просто блокирует их. Сейчас будто впала в транс. В основном сидит со скрещенными ногами на диване или неподвижно лежит на кровати в спальне, свернувшись калачиком и уставившись в пустоту. Я принесла ей чашку мятного чая и поставила ее на столик. Она даже не вздрогнула.

– Мне жаль. Мне так жаль! – сказала я.

В ответ ни слова.

Сэм во дворе, ходит взад и вперед, курит у всех на виду и потягивает из бутылки виски. Все его секреты выплыли наружу. Какое сейчас это имеет значение? Сейчас, наверное, ничего уже не важно.

Я сварила его любимый черный кофе и принесла ему. Я ничего не сказала, и он тоже. Он сделал глоток и посмотрел на озеро, где мы купались всего несколько недель назад. Ни солнца, ни тепла больше не было.

Кроме нас троих, в доме никого не было. Парамедики забрали ребенка, маленького Конора. Ничего более жуткого я в своей жизни не видела. Они завернули его в одеяло и понесли в машину скорой помощи, припаркованную на улице. Они открыли заднюю дверь, и больше мы ничего не видели. Пристегнули его к чему-то ремнями или положили на носилки или в коробку? Содрогаюсь при мысли, что они забрали его навсегда. Все, он исчез без следа, будто существовал только в наших мечтах.

О, мой милый обожаемый малыш. Мой свет, моя любовь, само воплощение радости. Как же я его любила! Как сильно я его любила!

Мои руки дрожали, и я никак не могла унять эту дрожь.

Мерри

В доме стоит полная тишина. Каждый день сплошная тишина и никаких звуков. Дом напоминает безмятежный океан. Я словно лежу на спине на его поверхности, уши под водой, глаза открыты. Ничего не слышу, кроме собственного дыхания и биения своего сердца. Я опустошена и раздавлена. В течение несколько дней было очень тепло, даже жарко. Мы прятались от этой жары в доме, истекая потом и слезами. Стекло удерживает тепло, солнечный свет бьет в окна комнат, но я не вижу света. Вокруг только темнота. Самая страшная темнота, которую только можно представить себе.

Все застыло. Я мертва внутри и снаружи.

Все кончено.

Ребенка больше нет.

Как это могло произойти?

Нет. Не может быть.

Что я натворила?

Что я сделала с нашим мальчиком?

Мне больно. Меня переполняет чувство вины и ужас.