Мастер теней

– Не знаю, – ответил хлюпик и ободряюще тряхнул его за плечо, – но человеческая природа не знает, что такое национальность. Человек одинаково плох как здесь, так и там. Кстати, помнится, французы говорят: вы – то, что вы едите. Следовательно, мы – это те самые девушки, которых мы уже съели. Помните последнюю?

– Блондинку с мощным торсом, лупоглазую?

– Ну почему сразу лупоглазую. Немного навыкате были глаза – и всё. Я думаю, от страха. Приятно сознавать, что часть ее жизненной силы досталась нам, что мы теперь живем вместо нее.

– Печень у нее была хороша, мне очень понравилась. А вот мозги не очень.

– Почему?

– Не знаю. На вкус и цвет товарища нет. Мне вообще сложно угодить. Иногда я задумываюсь, что всё, что мы делаем, просто бессмысленно.

– А я не задумываюсь, – неожиданно встрял в их беседу Лев Лурье. – Я лично не изучаю смыслы, а сам их создаю.

– Вам легко так говорить. Вы литератор, а я финансист, – возразил толстячок. – Я всего лишь получаю деньги из ничего и снова превращаю их в ничто.

– Ага, вы волшебник? – подначил его Лурье.

– В некотором роде, – согласился тот. – Главное – я сам не понимаю, как это происходит. Это и беспокоит: разве можно показывать фокусы, не зная, в чем их секрет? Когда инвесторы спрашивают меня о рынке и ценных бумагах, я не знаю, что им ответить. Смешно, но они думают, будто я знаю всё о том, как зарабатывать деньги.

– А это не так?

– Да я даже вопросов-то их не понимаю! Фундаментальные принципы, на которых строится здание моего волшебства, – это желание всякого приходящего ко мне разбогатеть. Торговать человеческими надеждами – самая лучшая профессия. При условии, конечно, что они, надежды, вам самому ничего не стоят. Одна только трудность – суметь их зародить их в душе потенциального клиента.

– И как вам это удается?

– Очень просто. Жадность – краеугольный камень любого желания разбогатеть, – пояснил толстячок, хитро улыбнувшись. – Сначала вы вкладываете в ценные бумаги рубль в надежде заработать два, а затем следующие десять, чтобы сохранить первый вложенный и потенциальные два прибыли. Да будут благословенны ГКО и тот, кто их выдумал.

– Значит, вы тоже торгуете человеческим пороком, как и я. – Хлюпик радостно хлопнул толстячка по плечу и заметил: – Я торгую похотью, вы – жадностью, а он… – Тут он ткнул указательным пальцем в плечо Лурье и уважительно произнес: – А он – гордыней. Он круче нас в сто раз.

– Почему? – в один голос спросили его Лурье и толстячок.

– Потому что мы с тобой, друг, оба – его клиенты, ведь так?

– Каким образом? – уточнил толстячок.

– Так мы же заимствуем у него мысли и идеи, которыми потом оправдываем свое существование. Разве не так? Вспомните его знаменитый постулат: «Грязный язык – грязные поступки».

– Это не мой постулат, – мягко поправил его Лурье, – а моего друга Исаака Шварцмана. Мои тезисы звучат немного иначе: «Насилие как высокое искусство жизни» и «Патология любви – это норма».