Мастер теней

Стихи, которые читала Виола, были еще хуже опубликованных, так что чувствительного Геру Левинсона с непривычки даже вырвало пару раз. Причем рвота была аж зеленого, желчного цвета, а наутро у всех болела голова: то ли от стихов, то ли от паленой водки.

Начала Виола свой поэтический вечер со следующих строк, которые буквально проблеяла с завываниями и всхлипами, порой переходящими в истошные крики, имитирующие женский оргазм:

Чайник на плите.

Радио молчит.

В грязной суете

Жизни монолит.

Солнце, как моча,

Залило глаза,

Всю меня облив.

Извращенка я?

Я в борделе вот,

Смысла нет бежать,

Даже рот зашит,

Не могу кричать.

Вот паук ползет,

Судеб костоправ,

Жизнь и счастья мед

На угол променяв.

Не успели гости переварить первое стихотворение, как Виола, пропустив стаканчик портвейна для смягчения голоса, как она изящно выразилась, тут же прочла еще два: первое называлось «Electric light», а второе – №17.

«Electric light» начиналось со слов: