— Куда?
Я полагал, убийство произошло в ещё одном театре.
Я наклонился поближе к динамику. Возможно, он тоже плохо меня слышал.
Я перехватил трубку аппарата в правую руку, а левой взял лежащие на тумбочке у телефона карандаш и листок бумаги.
— Эриэл Гарденс.
— Что?
Я был уверен, что расслышал что-то неправильно.
Не похоже на название театра.
Но я не ошибся.
Когда Малвани вновь ответил мне, всё стало на свои места. Можно даже сказать, что он проорал в трубку, предположив, что я вообще не услышал его фразу.
— Эриэл Гарденс. Это театр в «Новом Амстердаме» на крыше здания на юге на пересечении 42-ой улицы и Седьмой Авеню. В летние месяцы они дают спектакли. А сегодня утром уборщик нашёл там тело ещё одной актрисы.
Значит, убийца вновь нанёс удар. Ему понадобились всего два дня, чтобы выбрать новую жертву. И Алистер, убеждённый, что убийца будет действовать быстро, оказался прав.
— Следовало оставить в каждом театре по полицейскому, пока мы не разберёмся с этим делом. Мы же это обсуждали, ресурсов у тебя достаточно, — я чувствовал, как во мне растёт горькое разочарование. — А теперь мертва ещё одна женщина.
Долгое время я слышал лишь периодическое потрескивание телефона.
— Вообще-то, Фроман за свой счёт поставил в своих театрах людей в штатском для защиты труппы, — произнёс, наконец, Малвани.
Я почувствовал, что закипаю от гнева, ведь, как правило, подобную информацию он от меня не скрывал. Но я ведь тоже не всё ему рассказал…
Я утаил от него сведения о Тимоти По.
— Похоже, идея Фромана не сработала, — резко ответил я.
Малвани недовольно фыркнул.
— Ты всё никак не отпустишь свою идею о том, что в деле замешан Чарльз Фроман? Так «Новый Амстердам» даже не его театр!