И занавес опускается

22
18
20
22
24
26
28
30

Возле окна стоял простой стол из орехового дерева, отполированный до блеска. За ним уже сидели Алистер с Изабеллой. Оба сразу же поднялись, чтобы поприветствовать меня, и мы обменялись несколькими ничего не значащими любезностями, прежде чем перейти к делу.

— Итак… Вы хотите, чтобы я взглянул на новые улики и в свете них пересмотрел свои старые заключения.

Доктор Вольман аккуратно опустился на стул и достал шелковый платок, чтобы протереть линзы очков.

— Верно.

Я открыл свой портфель и начал выкладывать на столе фотографии татуировки Эммелин Биллингс, которые вчера вечером проявил для меня фотограф в Добсоне.

— Мы надеялись, что вы сможете что-то из них вынести, — произнёс я, и эксперт по почерку придвинулся ближе к столу.

Он медленно рассматривал каждую фотографию, поднося её к свету и что-то бормоча под нос.

— Осторожней, — попросил я, когда мне показалось, что он обращается с ними гораздо более грубо, чем мне хотелось бы. — Нам ещё нужно вернуть их полиции.

Вообще то, я должен был отдать их Малвани уже давно, но он настолько радовался аресту По, что совершенно забыл про эти улики.

Я сделал восемь фотографий крупным планом, и сейчас мы трое с надеждой смотрели на изучающего их доктора Вольмана.

В конце концов, он печально покачал головой.

— Я не могу вам ничем помочь. Анализ почерка не может интерпретировать то, что было написано иглой, а не ручкой. Можно попробовать вынести что-то из грамматики, но не из самой манеры написания.

Он отодвинул фотографии в сторону и вздохнул.

— Ну как можно быть таким ублюдком…

Он покосился на Изабеллу.

— Простите мне это ругательство, мисс, но если Эммелин Биллингс была жива, когда убийца наносил татуировку, девушка пережила истинную пытку.

Он на секунду замолчал.

— А вы знаете, была ли она жива?..

— Не знаем, — покачал я головой. — Пока не знаем.

И чтобы это выяснить, мне необходимо связаться с офисом коронера. Вряд ли Малвани решит сам сообщить мне подробности.