– Да?
– Спасибо, я войду. Тут довольно холодно.
Пендергаст проскользнул мимо человека в аккуратную гостиную с морскими картинками на стенах и холщовым ковром на полу.
– Минуточку, – запротестовал человек. – Я не…
– Абнер Нотт, верно? – произнес Пендергаст, усаживаясь в кресло перед горящим камином. – Я слышал про вас в городе.
– Я тоже про вас знаю, – сказал Нотт, обшаривая Пендергаста маленькими свинячьими глазками. – Вы тот фэбээровец, который был в городе в прошлом месяце.
– Как умно, что вы меня узнали. Если вы еще будете так добры и ответите на несколько вопросов, я не займу больше минуты-другой вашего времени.
Нотт подошел к креслу напротив Пендергаста, но не стал садиться. Он сложил руки на груди и уставился на непрошеного гостя.
– Насколько я понимаю, у вас есть три коттеджа здесь, на Дюн-роуд, и вы сдаете их в аренду.
Пендергаст узнал об этом и много еще о чем, расспрашивая жителей города. Еще ему стало ясно, что местные не испытывают ни малейшей симпатии к Абнеру Нотту. Он считался скаредным и невоспитанным, и градус неуважения к нему упал так же низко, как и к Р. Дж. Мейфилду, взявшемуся за разрушение «Капитана Гуля», – застройщику, чьи дешевые, убогие кондоминиумы быстро становились чумой Кейп-Энн и мысов поменьше к северу.
– У меня три коттеджа. Это не секрет. Два унаследовал от родителей, а третий построил сам на клочке соседней земли.
– Спасибо. Еще, насколько я понимаю, в течение октября два коттеджа пустовали – и неудивительно, ведь сезон закончился, – но третий был занят. Он был занят всего недели две, что необычно, поскольку вы сдаете ваши коттеджи, как правило, помесячно.
– Кто это тут обо мне разговорился?
Пендергаст пожал плечами:
– Вы же понимаете, что в таком маленьком городке, как Эксмут, трудно что-то сохранить в тайне. Как бы то ни было, меня интересует этот ваш временный житель. Расскажите мне о нем.
По мере того как Пендергаст говорил, настроение Нотта становилось все более агрессивным.
– Нет, я ничего вам не могу о нем рассказать.
– Почему?
– Потому что у моих съемщиков есть свои интересы и я не хочу о них распространяться. В особенности перед вами.
Пендергаст удивленно посмотрел на него: