Алтарь Эдема

– Во-первых, он не урод, – отрезала Лорна, не отрывая глаз от экрана. – Во-вторых, мы считаем, что это генетический регресс, утраченные черты, проявившиеся снова.

– Дичь.

С этим спорить она не стала. В этом деле все кажется диковинным.

– Просто поддерживай с ним компанию. Он напуган. Поговори с ним.

Попугаи – существа социальные, и компания приносит им утешение.

Пожав плечами, Кайл склонился ближе к клетке, понизив голос до ласкового воркования:

– И кто тут уродливая птичка? Не ты.

Вопросительно нацелив глаз на Кайла, Игорь ответил негромким щелчком – птичьим эквивалентом хмыканья.

Брат, как и Лорна, всегда умел ладить с животными. Несмотря на вспыльчивый нрав, сердце у него большое, чем могут объясняться перепады его настроения. Он воспринимает все слишком близко к сердцу, и Лорне известно, как он ее любит, как стремится ее защитить. Отца не стало, когда они еще были детьми, и Кайл всегда тащил на себе роль мужчины в доме – и даже более того, после смерти матери. Она и любила его за эти старания, и ополчалась против них, но в шовинистической среде южных мачо подобный семейный уклад встречается сплошь и рядом.

Тут Джек снова привлек ее внимание к компьютеру, привалившись бедром к столу.

– Так что же столь выдающегося в этом МРТ-скане? – осведомился он у Зоуи. – Почему вы настаивали, чтобы Лорна увидела его первой?

– Он поможет объяснить, почему мы не дождались ее, прежде чем снять электроэнцефалограммы.

Нейробиолог указала на монитор. В голосе ее зазвучали извиняющиеся нотки, но Лорну они не умиротворили.

Она вглядывалась в крутящееся изображение. Мозг выглядел так же, как у большинства птиц, по сути не так уж отличаясь и от мозга млекопитающих. На экране спинной мозг, будто распускающийся цветок, переходил в продолговатый мозг, мозжечок и головной, разделенный на два полушария. Нечто странное она заметила почти незамедлительно: между слоями гиперпаллиума и мезопаллиума передних долей мозга – птичьего аналога человеческого неокортекса – отчетливо виднелись пять более темных объектов, правильных, с резкими краями, выглядящих чуть ли не кристаллическими образованиями.

Лорна повернула модель, чтобы взглянуть на эти странные уплотнения сверху. Все пять образовывали внутри нервных тканей идеальный пятиугольник.

– Что это такое? – спросила она.

Вместо ответа Зоуи потянулась через нее, чтобы выстучать на клавиатуре команду. Мозг попугая исчез, сменившись другим.

– Это мозг одной из обезьянок-капуцинов.

Склоняясь к экрану, Лорна представила сиамских близнецов. В тканях мозга обезьянки угнездились те же самые странные внедрения. Лорна повернула изображение. Столько же и расположены в морфологически аналогичных зонах. Даже расположение то же самое. Идеально правильный пятиугольник.

Хотя в помещении было тепло, ее по коже продрал мороз.