Ярость

Голова парня с треском откинулась назад, и он ударился об машину. У него из носа потекла кровь.

Второй всем весом навалился на Анну Катрину и вжал ее в сиденье. Он дыхнул ей в лицо запахом табака.

Тот, которому она сломала ребро и расквасила нос, ругался:

– Проклятая стерва!

Анне Катрине удалось подобрать ноги и захватить ими своего противника. Тот принялся судорожно хватать ртом воздух и размахивать руками, словно пытался улететь прочь. У него покраснело лицо. Он явно был не в лучшей форме.

Очевидно, оба не были опасными противниками.

И тут в салон залез мужчина в забавном костюме и с ужасным галстуком. Держа в руке шприц, он покачал головой и схватил Анну Катрину за левую руку. Он сказал:

– Что за балаган…

А потом вонзил иглу в ее тело.

Она почувствовала, как в нее проникает препарат. Потом ей стало жарко.

Захваченный ею мужчина еще барахтался, но она утратила контроль над мускулами. Ноги повисли у него на плечах, словно две колбасы. Анна Катрина услышала собственный смех и возглас:

– С едой играть нельзя!

Или это уже был сон?

* * *

Кхалид Мариус Ляйстер отправился к Серкану Шмидтли сразу, как ему позвонили. Это было делом чести. Чего бы Серкан от него ни потребовал, Кхалид был готов немедленно это выполнить. Серкан был для него как отец, он был его покровителем, его шефом.

Кхалид хотел занять более высокую должность в группировке Серкана. Пиццерия – тоже неплохо, ему нравилось здесь работать, особенно теперь, когда Тумма больше не было и он распоряжался всем в одиночку. Теперь он стал здесь маленьким богом и делал все по собственному усмотрению. Но Кхалид прекрасно понимал, что все целиком зависит от Серкана. Человек должен принадлежать к той или иной группировке. Иначе его быстро прикончат.

Люди Серкана не были для него группировкой. Скорее семьей, где все друг друга поддерживали и были друг другу симпатичны.

Он гордился, что его позвал Серкан, и при этом смутно подозревал, что ему придется заканчивать дело, при котором потерпел неудачу Тумм.

Нет, в самоубийство Тумма он не верил. Тумм скорее убил бы десятерых, чем себя самого. Он был не из таких.

Кхалид намеревался образцовым образом довести дело до конца ради удовольствия Серкана. Неважно, что придется делать.

Большим удовольствием было вот так вот сидеть и пить чай с Серканом. Эта толстуха, которая всегда была рядом с ним, обращалась к Кхалиду с уважением и благосклонностью. Она приготовила настоящий турецкий чай и разлила его из чудесного старого чайника по стаканам, которые достались Серкану от матери.