– Конечно, Рике. И Беннинга. Хольгер Блём и Петер Грендель…
Уббо Гейде поднял было правую руку, но потом бессильно уронил ее.
– Журналист и каменщик? Дела еще не настолько плохи, чтобы подключать гражданский отряд. Но все к тому идет. Начальству ни о чем говорить нельзя. Объединяемся и действуем, таков теперь наш девиз. И ни в коем случае не подключаем Дикманн.
– Хочешь сказать, она на стороне противника?
– В любом случае, не на нашей.
– Я оставил машину на парковке. Куда поедем?
Уббо уже знал, что делать.
– Нам нужно какое-то место сбора, только не в полицейском участке.
– К нам, на Дистелькамп? – предложил Веллер.
Гроссманн так и не смог привыкнуть спать в светлых комнатах. Как только сквозь занавески проникали солнечные лучи или съехавшая штора начинала пропускать дневной свет, он просыпался. Но сегодня он делал вид, что еще спит. И периодически поглядывал в сторону крошечного кусочка кухни, который можно было увидеть из спальни.
Инга готовила завтрак вовсе не бесшумно. Он слышал шум кофемашины. Электрической соковыжималки. Хлопанье дверцы холодильника.
Пахло яичницей с крабами, свежими булочками, а еще апельсинами, манго и бананами. Он сгорал от любопытства: что она готовит?
Он хотел предложить ей приятную жизнь, свободную от финансовых забот. Гроссманну это было несложно. Ему было с ней хорошо, а большего и не требовалось. Серкан, Анна Катрина и Веллер исчезнут. И все будет прекрасно.
Он заложил руки за голову и улыбнулся. Иногда он думал о себе в третьем лице.
В кухне раздался грохот. Потом послышался звон, словно что-то упало и разбилось. Он услышал тихое:
– Твою мать!
Сейчас она появится перед ним с подносом и подаст завтрак в постель. Чтобы не разочаровать ее, он снова устроился среди подушек и притворился спящим.
Он слышал топот ее босых ног. Ее стопы были влажными и приклеивались к деревянному полу. При каждом шаге раздавался шлепок. Видимо, она опрокинула стакан сока, предположил он.
Он гордился остротой своих инстинктов. Никто не мог приблизиться к нему со спины незамеченным и нанести удар. Как больше пятидесяти лет назад выразилась его мать,
– Доброе утро, – прошептала она. – Посмотри, что я нам приготовила.