Пророк

На ней было изящное черное платье и туфли на каблуке, но когда они дошли до старенького потрепанного «Корвета», она скинула туфли и уселась на грязный капот машины. Кент стоял рядом в своем строгом костюме и расспрашивал ее о последних минутах жизни брата.

Она рассказала все, что смогла. Временами ее голос дрожал, но ни разу не сорвался. Адам знал, что умирает, сказала Челси, но, как ей кажется, он был рад видеть ее. Он выглядел не испуганным, а виноватым. Она хотела избавить его от чувства вины, подарить ему покой перед уходом, но не уверена, что ей это удалось.

— Я рад, что вы были с ним, — сказал Кент. Он не кривил душой. — Но жалею, что меня не было рядом.

— Он не хотел бы вас там видеть. — Тут голос Челси звучал твердо. — Он не хотел вас впутывать.

— Я сам должен был с этим разобраться.

Она заправила волосы за уши и посмотрела в сторону кладбища.

— Он все время пытался загладить свою вину перед Мэри. Очень печально, но это одна из причин, почему я его любила.

— Я мог бы помочь, — сказал Кент, — но не помог. Если бы принимал другие решения или был откровеннее с ним, то…

— Знаете, что он сказал мне вчера, Кент? Он сказал, что хотел бы стать вашим помощником. Должность главного тренера его не привлекала. Он хотел отвечать только за защиту. И знаете, о чем это мне говорит? Что он гордился вашими решениями. Наверное, не всеми, потому что это невозможно. Но, как правило, он им доверял.

Кент не знал, что ей ответить.

— Должен ли он был сделать то, что сделал? — продолжила Челси. — Нет. Но он сделал это не ради себя… — Она снова посмотрела на него, оторвав взгляд от кладбища. — Можно вас кое о чем спросить?

— Конечно.

— То место, куда он вас отправил. Адрес, который он вам дал. Это за городом? На Амхерст-роуд?

Кент кивнул.

— Как вы догадались? Этот дом что-то значил для него?

Ее глаза впервые наполнились слезами. Челси смахнула слезы и покачала головой.

— Интуиция, — ответила она, и хотя Кенту хотелось узнать больше, он понял, что не стоит спрашивать. Это дело его брата и Челси и должно им оставаться.

— Мне сказали, что он не оставил завещания, — сказал Кент. — Но я хочу, чтобы вы что-то получили, потому что он этого хотел бы.

Она покачала головой.

— Трастовый фонд для его племянницы и племянника. Всё. Вот чего он хотел бы. И еще кое-что. Несколько первоочередных дел. Одно я беру на себя. Снятие обвинений с Родни Бовы. Я об этом позабочусь. Второе, думаю, должны сделать вы.