— Гарм, слышь, а там че шмаляет кто-то? — спросил Лохматый, который был идеально лысым, но носил лопатообразную русую бороду. — Или мне показалось?
— Гудзевич, своих гов*омесов прислал, — презрительно и зло бросил дядя Сигизмунд.
Гонг тут же достал ружье со скользящим затвором, а Лохматый взялся за автомат.
— Вы останетесь здесь и подготовите Банника, Грызуна и Удара к транспортировке — их нужно увезти отсюда, — пророкотал дядя Сигизмунд. — И этих двух идиоток — тоже.
Лица Лохматого и Гонга вытянулись от возмущения и разочарования.
— Да ты че, Гарм! Мы че должны когти рвать, когда тут такое!.. — воскликнул шокированный Гонг.
— А вы че за оружие взялись, чтобы удаль свою показать? — зловеще спросил дядя Сигизмунд.
Оба мужчины тут же в нерешительности переглянулись.
Лохматый прокашлялся и вышел вперёд.
— Гарм, ты прав, наших парней действительно нужно перевезти отсюда…
— Эй! — крикнул плосоносый. — Я никуда не поеду! Я могу стрелять… крх, б**ть…
Он закашлялся и изо рта у него хлынула кровь.
Я обеспокоенно оглянулась на дядю.
— У него легкое прострелено!..
Я уже видела такие ранения.
— Да ладно! — буркнул дядя и посмотрел на плосконосого. — А ты, если останешься, гарантированно сдохнешь! Поэтому заткнись и лежи тихо, Удар.
Двое других раненных тоже хотели поспорить, но в отличии от Удара, не могли и звука издать.
Только сейчас становилось понятно, что эти люди присмерти.
— Гарм, — Лохматый подступил ближе к дяде, — за тобой последнее слово, но если мы свалим… это на два ствола меньше. Я знаю, ещё с девяностых, Гудзевич всегда ездит на дело очень большой компанией. В этот раз, ведь тоже так? Я прав?
— Да, похоже, — с мрачным видом, нехотя, признал дядя Сигизмунд.