– Это не привидения, а просто близнецы Баддингеры.
– В общем, пока вы были на кухне, мистер Крэндалл рассказал мне, что у его жены начались боли в груди. На самом деле ты спасла ей жизнь. Во всяком случае, помогла избежать худшего.
Теперь пришла очередь Элли удивленно уставиться на него.
Луис кивнул:
– Да, малышка. Ей нужен был врач. Я врач, но я оказался там лишь потому, что ты пошла собирать хэллоуинские угощения.
Элли надолго задумалась, а потом кивнула.
– Но, наверное, она все равно умрет, – сказала она совершенно спокойным голосом. – После сердечного приступа люди всегда умирают. Даже если они живут, у них скоро случается еще один приступ, и еще один, и еще, а потом…
– Могу я спросить, где ты выучилась этой мудрости?
Элли только пожала плечами. В этом жесте Луис узнал себя. Все-таки дочь была очень на него похожа.
Она разрешила ему внести в дом ее мешок с конфетами – свидетельство почти беспрецедентного доверия, – а Луис размышлял над их разговором. При мысли о смерти Черча дочь ударилась в истерику. Но мысль о смерти старенькой Нормы Крэндалл восприняла совершенно спокойно. Как нечто само собой разумеющееся. Как она там говорила? Еще один приступ, и еще один, и еще, а потом…
В кухне никого не было, но Луис слышал, как Рэйчел ходит наверху. Он положил на стол мешок с конфетами, доверенный ему Элли, и сказал:
– Бывает по-разному, Элли. У Нормы был очень слабый сердечный приступ, и мне удалось сразу оказать ей помощь. Не думаю, что ее сердце пострадало. Просто она…
– Да, я знаю, – чуть ли не весело перебила Элли. – Но она уже старая и все равно скоро умрет. И мистер Крэндалл тоже. Папа, можно мне съесть яблоко перед сном?
– Нет, – сказал Луис, задумчиво глядя на дочь. – Иди чистить зубы, малышка.
Когда Луис с Рэйчел уложили детей и сами легли в постель, Рэйчел тихо спросила:
– Элли тяжело это перенесла? Она расстроилась, Лу?
– Нет, – сказал он. – Она держалась молодцом. Давай спать, Рэйчел, ладно?
В ту ночь, когда они спали у себя дома, а Джад не спал у себя, снова ударил мороз. Ближе к утру поднялся сильный ветер и сдул с деревьев почти все оставшиеся листья – уже совсем бурые, неинтересные.