— Буду-буду, — пробормотал любимый муж, открывая крышки теснящихся на плите сковородок: с луково-морковной, еще без томата, рыжей «кашей», с багрово-розовой мешаниной томящихся в разведенном уксусе свекольных брусочков… — Ой!
Ну да, третья сковородка, пустая, стояла там просто так, в ожидании. Компенсируя разочарование, Виталик черпанул вилкой изрядный шмат обожаемой им луково-морковной заправки, плюхнул в первую попавшуюся пиалу, щепоть отправил в рот, не дожидаясь, пока остынет, зашипел — не то обжегся, не то от удовольствия.
— Это все на борщ? — он кивнул на сковороду с луком и морковкой.
— Виталик, ты чудо! Это могло быть на борщ, если бы я варила его в пятнадцатилитровом ведре. Так что можешь не развлекаться мелким хищничеством, на твою долю тут тоже хватит, не только на борщ.
— Борщ-борщ-борщ! — радостно запел любимый мужчина. — С гречневыми пампушками?
— Мясо прокрутишь? Два раза надо, — Арина мотнула головой в сторону высящегося в миске темно-красного кубика. Она почти все замораживала именно кубиками, в коробках — ради компактности. Морозилка в «Севере» была хорошо, но, увы, совсем невелика. Может, все-таки плюнуть на хозяйкин страх перед новой техникой и купить новый холодильник? Или морозильную камеру?
— И какая, скажите, связь между гречневыми, я подчеркиваю, гречневыми пампушками и мясным фаршем?
— Временная, — почти без смеха произнесла Арина, акцентируя «а». — Если я буду крутить фарш самостоятельно, на пампушки времени не хватит.
— Ладно, накручу…
Часа два спустя, когда борщ в пятилитровой кастрюле, укутанной старой курткой, «доходил до кондиции», треть фарша шкворчала на самой большой сковороде, превращаясь в котлеты, остаток же покоился в морозилке, и даже часть луково-морковной заправки удалось спасти ради будущей рыбы под маринадом — Арина лежала, задрав ноги на кухонный подоконник.
Как минимум половина следующей недели была обеспечена тем, что мама Виталика именовала «полноценным питанием», и в этом было что-то расслабляющее.
Гордая собственными кулинарными подвигами, она не утерпела, набрала все-таки номер Мирры Михайловны. Да, воскресенье, да, все нормальные люди в это время отдыхают, ну и что? Если звонок тебе не ко времени, можно просто не брать трубку, правда?
Но профессор Тома на звонок ответила.
— Мирра Михайловна, — чувствуя себя немного виновато, затараторила Арина, — это Вершина. Простите. Если вам неудобно разговаривать, я попозже могу…
В трубке фоном слышались детские голоса, смех, звон, шелест…
— Нет-нет, все в порядке, — даже по голосу было слышно, что Мирра Михайловна улыбается. — Я еще дома, но через десять минут мне действительно нужно уезжать.
— Мне минуты достаточно. Если вы узнали мелодию…
— Ну… мелодией это трудно назвать. Но узнала, да.
— И все же. Если вы ее узнали, быть может, сумеете вспомнить больше?
— Да разумеется. Сейчас.