Когда они вернулись в аудиторию с табличкой «Класс профессора Тома М. М.», дети кинулись к матери:
— Ты все? Пойдем! Ну идем же! Скоро темно уже будет!
Мирра Михайловна улыбнулась — всем сразу:
— Идем, идем, обормотики мои! До завтра, Антон Палыч! До свидания, Арина Марковна, надеюсь, в понедельник смогу быть более полезной.
Улыбка и сопровождавший ее кивок были такими царственными, что высокая прическа, похожая на узкую морскую раковину из черных, очень блестящих волос, показалась Арине короной. Какая-то неясная мысль возникала при взгляде на эту «корону».
— Мирра Михайловна, — наконец решилась она. — Мы с вами раньше не могли встречаться?
«Корона» опять качнулась:
— Не думаю… — медленно проговорила профессорша. — У меня неплохая зрительная память.
Она не сказала «прекрасная» или «превосходная», мысленно отметила Арина, — всего лишь «неплохая». Классическое преуменьшение профессионала, Арине Мирра Михайловна нравилась. И Антон Павлович — тоже. Какие-то они были… совсем не похожие на небожителей — чего, собственно, ожидаешь от профессоров, тем более музыки.
— Вот, возьмите мою визитку — если что-то вспомните, непременно позвоните, хорошо?
— В понедельник-то непременно, я же вам обещала, что просмотрю в приемной комиссии личные дела.
Мирра Михайловна и Антон Павлович, взяв белые прямоугольнички, синхронно Арине кивнули.
Наверное, нужно было попросить профессоршу соблюдать осторожность, как бы глупо это ни выглядело, — но тяжелая дверь кабинета уже закрылась. Потом приотворилась на секунду, в щель просунулась озорная физиономия — Чарли! — показала язык и утянулась назад.
— Антон Павлович! У вас телефон Мирры Михайловны есть? Ой, ну разумеется, есть. Напишите мне? И свой, конечно, тоже, — Арина подсунула ему блокнот. Что бы там Чайник ни говорил про визитки, а ситуации, знаете ли, всякие бывают.
Часть вторая
Шесть дней в сентябре
Воскресенье
— Картошка, морковка, капуста, горох, петрушка и свекла… ох! — напевала Арина, постукивая ножом по разделочной доске. — Только скажите, пожалуйста, — пробормотала она себе под нос, — что в таком наборе делает горох? Это же явный борщ? Но, с другой стороны, борщ без лука не бывает? Тогда при чем тут свекла? Эти поэты, — заключила она решительно, — ради ритма и рифмы на всякую дурь готовы!
— М-м, — Виталик, вместо того чтобы просто войти на кухню, встал в дверях и демонстративно поводил носом. — М-м-м… Что так благоухает?
— Теоретически — борщ, — засмеялась Арина. — Практически же — что получится, то и будете лопать.