— Да ни один судья тебе постановление об аресте не утвердит!
— Так уж и не один. Вообще-то можно было на семьдесят два часа и без судебного постановления задержать, неотложность там, опасность сокрытия и все такое. Но — пожалуйста!
Зашелестела бумага.
— Это та самая, чей сынок в баньке сгорел? — недовольно пробурчал Пахомов. — Баклушин, ты вообще берега попутал? Она же заинтересованное лицо!
— Подумаешь! Фамилия-то у нее другая, кто там увидит личную заинтересованность? Да он это, Павел Шайдарович, он, чем угодно поклянусь! А чего сразу бред? Посадить-то он их не сумел, вот и возомнил себя карающей десницей, борцом за справедливость. А может, родственники его подрядили — типа отомстить.
— А с остальными делами что? К ним-то Морозов каким боком? Ты же не можешь всерьез думать, что это и впрямь он всех убил?
— Да ладно! — Баклушин мелко хихикнул. — У Шубина-то, небось, перед смертью в голове уже все перепуталось, вот он и собрал что попало в одну кучу. Может, там еще и не все дела на Морозове. А может, ваш обожаемый Александр Михайлович сперва благородными целями себя оправдывал, а потом пошел мочить всех подряд. Может, у него тоже, как у Шубина, крыша съехала. А может, и не съехала. Может, и не всех подряд — а тех, за кого заплатили. Черт его разберет. Я давно говорил, что Морозов — та еще штучка! Это вы все в рот ему смотрели — ах, рыцарь следствия без страха и упрека. Вот он, рыцарь ваш! Старый…
— Громкое дело хочешь? — прорычал Пахомов. — Внеочередное звание заработать надеешься?
— Почему бы и нет? — довольно нагло отозвался Баклушин. — Что ж мне, всю жизнь крошки собирать? В общем, Павел Шайдарович, доложиться я, как положено, доложился, а дальше уж извините, мне подозреваемого задерживать пора.
Голос Бакланова приблизился, и дальше Арина слушать не стала. Выскользнув из приемной и оглядевшись — в коридоре было пусто — она на подгибающихся ногах добрела до своего кабинета, заперла за собой дверь и только тут выдохнула.
Что это было?
В груди противно жгло. Вот еще только заплакать не хватает, цыкнула она сама на себя.
Морозов — убийца?!
Когда Баклушин наконец ушел, Пахомов походил немного по кабинету — от окна к шкафу, от шкафа к столу, от стола к двери — и обратно. Залез в сейф, где стояла початая бутылка коньяка, подержал ее — и поставил обратно. Еще немного походил. Но что толку мерить шагами кабинет — нужно было что-то делать.
Может, сыну позвонить? Ясно, что на задержание Морозова Баклушин возьмет именно того опера, который… в общем, именно Витьку возьмет… эх, упустил сына, теперь звони не звони, ничего не изменишь…
— Ева! — сердито позвал он и выглянул из кабинета.
Евы в приемной почему-то не было. Вообще никого не было. Тоже мне, линия обороны, хмыкнул Пахомов.
На полу валялся телефон. Видать, Евка, свистнув куда-то по своим дурацким бабским надобностям, обронила. Стремительная наша…
Телефон…
Однако это мысль… И это многое упрощает…
ebooksa