Макензи пожала плечами: «Достаточно. А ты? Ты тоже давно не отдыхал».
«Я отлично вздремнул с полпятого до полседьмого. На сегодня меня ещё хватит. Надеюсь, что за это время мы разберёмся с этим делом. У тебя появились новые идеи?»
У Макензи их было несколько, но она не решалась выбрать какую-то одну, потому что все казались довольно шаткими. «Парочка, – ответила она. – Я хочу заняться той женщиной, о которой говорила Алекса… Таней Роуз. Если она входила в клуб, которым сейчас руководит Алекса, возможно, она может назвать нам имена сорвавшихся с катушек членов, которыми мы могли бы заняться. А ты что придумал?»
«Планирую почитать документы и отчёты в участке. Я могу попросить офицеров найти для тебя эту Таню Роуз. Хочешь ко мне присоединиться?»
«Не особо», – сказала Макензи.
«Ты из тех агентов, которым нужно где-то ходить и что-то делать, чтобы чувствовать, что они добиваются результатов, я прав?» – спросил Эллингтон.
«Обычно так и есть».
Они молчали, пока Макензи заканчивала завтрак. Эллингтон подался вперёд. Он выглядел взволнованным.
«Как продвигается дело в Небраске, – спросил он, – относящееся к твоему отцу и новой жертве?»
«Пока без изменений», – ответила Макензи. Она и сама не могла сказать, зачем утаила от него новую находку Харрисона. Сейчас она казалась ей чем-то очень личным. Ещё она не могла понять, почему ей было сложно открыто обсуждать дело отца с Эллингтоном.
«
Это была приятная мысль, но Макензи была ещё не готова обсуждать с ним такие подробности. Эллингтон был здесь ни при чём. Она вообще
«С тобой всё в порядке?» – спросил Эллингтон.
«Да, – ответила Макензи, а потом, решив, что он сможет выдержать жестокую правду, добавила. – Я просто не люблю говорить о деле отца».
«Я понимаю. Но тебе же нужно хоть с
Честно говоря, Макензи уже и забыла думать о Кирке Питерсоне. Она не думала о нём до звонка Харрисона сегодня утром. Ей вдруг захотелось сейчас же позвонить ему, чтобы узнать подробности. От этих размышлений её отвлекла мысль о том, как много Эллингтон знает о деле её отца.
«Откуда ты так много знаешь об этом расследовании?» – спросила она.
Он пожал плечами, но на лице читалась неловкость. Он понял, что ступил на опасную территорию, но было уже слишком поздно идти на попятную: «Это дело стало мне интересно, когда ты стала мне интересна».
«Но я тебе о нём сама никогда не рассказывала», – сказала Макензи.
«Я знаю. Я просто хотел… Чёрт, Макензи, я хотел узнать о тебе больше. И дело тут не в личных амбициях. Ты отличный агент. Я знал, что из тебя выйдет хороший агент с той самой секунды, как тебя увидел; именно поэтому я рекомендовал тебе попытаться поступить в Квантико. Кроме того… однажды ты мне о нём рассказывала, но мельком. Это было в Небраске, когда меня прислали помочь тебе с делом «Страшилы». Помнишь?»