ДНК

– Нет-нет, я не спущу с дома глаз.

Уже отойдя от машины, Хюльдар услышал, как поднимается боковое стекло. Прежде чем войти в подъезд, он оглянулся, дабы убедиться, что партульный не вернулся к своему занятию, но тот сосредоточенно пялился на Хюльдара.

В подъезде некуда было ступить – все завалено бесплатными газетами. Хюльдару пришлось отгрести их в сторону, чтобы пробраться к звонкам. Листочек с именем Фрейи был, по всей видимости, совсем недавним, и Хюльдар во второй раз задался вопросом: почему она живет в этом доме? Теперь, после бесцеремонности Эртлы, он ни за что не решится спросить ее об этом. Он, конечно, мог поинтересоваться, когда пришел сюда в первый раз в качестве плотника Йоунаса, но тогда Хюльдар был не в том состоянии, чтобы обращать внимание на такие детали.

Изжога напомнила о себе, когда ему вдруг вспомнилось, как Фрейя тогда попросила его совета по поводу плохо закрывавшейся двери в ванную. Хюльдар похлопал по косяку, легонько погладил его вверх-вниз, стараясь изобразить из себя профи. К счастью, Фрейя, неожиданно икнув, потеряла интерес к двери, и скоро им уже было не до ремонтов и починок. Хюльдар очень надеялся, что она давно забыла об этой плотницкой сценке…

– Да? – Голос Фрейи в домофоне отдался металлической пустотой.

– Добрый вечер, это Хюльдар. Мне нужно коротко переговорить с тобой. Сейчас удобно?

Фрейя медлила с ответом, и он уже было подумал, что его не впустят, но тут зажужжал замок. Поднимаясь по лестнице, Хюльдар прогонял в уме то, что собирался сказать. Важно было начать разговор на хорошей ноте, но в то же время в голове застряло воспоминание о том, как он все испортил при их первой встрече.

Фрейя стояла в дверях, неприветливо нахмурившись и скрестив на груди руки. Она была одета в обтягивающие джинсы и футболку; яркие полосатые носки исчезали в розовых мохнатых тапочках. Светлые вьющиеся волосы были стянуты на макушке в плотный гладкий узел. Этот узел ей совсем не шел, но из-за него Фрейя казалась выше. Она была явно не готова к приему гостей.

– Добрый…

Хюльдар улыбнулся, притворившись, что не замечает прохладного приема.

– Здравствуй. – Он переминался перед ней как придурок. – Можно мне войти? Нам нужно обсудить кое-какие вопросы. Это не займет много времени, обещаю.

Фрейя, слегка сощурив глаза, казалось, раздумывала, можно ли ему верить. Она была психологом по образованию, поэтому у него были все основания опасаться, что она видит насквозь все его потуги. После минутного колебания Фрейя отступила в сторону, жестом пригласив его войти. Хюльдар не был уверен, поддалась ли она на его белую ложь, или просто не хотела препираться в дверях. Но как бы там ни было, он был теперь внутри.

Фрейя сказала ему не снимать обувь, и пока Хюльдар пристраивал на вешалке верхнюю одежду, в прихожую прицокала Молли. Она тут же принялась его обнюхивать, то и дело тычась в ноги жестким защитным воротником. На лице наблюдавшей за этим Фрейи наконец-то мелькнула легкая улыбка, но вызвала ее скорее не неуклюжесть собаки, а то, что Хюльдар морщился от боли.

Когда он прошел из прихожей, в дверях спальни появилась Маргрет и уставилась на него, прислонившись к косяку. Это никак не помогло ему избавиться от неловкости.

– Здравствуй.

Маргрет никак не отреагировала на его приветствие.

– Что ты здесь делаешь? Ты же тот полицейский.

– Да, верно, я – полицейский. Вот только не уверен насчет того полицейского.

– Ты – тот полицейский! Я помню. Тот полицейский, который вытащил меня, когда я была под кроватью.

По ее лицу было трудно угадать, была она благодарна ему или сердилась на него. Хюльдар знал о детях достаточно, чтобы понять, что их умозаключения не всегда следуют той же логике, что и у взрослых. Возможно, она думала, что ничего этого не случилось бы, если б ей позволили остаться там, где она пряталась.