ДНК

Улыбка недолго играла на красивом лице Бальдура.

– Ты следи там, чтоб она не разжирела. А то потом будет невозможно привести ее в форму.

– Я слежу… – Фрейя повозилась на кровати в поисках удобной позы и наконец уселась, прислонившись спиной к стене. – Она в порядке, не переживай.

– Ты же знаешь, ее нужно выгуливать – не просто выскочить на пару секунд, а по-настоящему, чтобы она хорошенько побегала.

Фрейя постаралась выдавить из себя кислую улыбку. Слишком оптимистично с его стороны надеяться, что она по сто раз на дню будет штурмовать с собакой горы и отроги.

– У Молли все хорошо. Как ты сам-то, всё в порядке? Ну, учитывая обстоятельства…

– Я всегда в порядке, ты же знаешь. Мне уже немного осталось, если буду блюсти себя. Через пару месяцев могу освободиться. – Бальдур отхлебнул кофе и поспешил добавить: – Ты можешь жить в квартире, когда я выйду. Я вообще для начала зависну по большей части в адаптационке, так что все ночи ты будешь дома сама по себе.

Фрейя подумала о комнате для гостей, забитой тепличными шкафами и ящиками, которые годами использовались отнюдь не для выращивания петрушки; там до сих пор все благоухало коноплей, хотя Фрейя сразу после переезда перетащила все это добро в кладовку в подвале.

– Да нет, я найду квартиру. Просто пока что дело идет медленно, все хотят сдавать туристам… Оно и понятно: с туристов можно больше содрать.

– Может, мне стоит податься в туристический бизнес? Как выйду?

Фрейя мысленно вздохнула; ей не хотелось думать, какой именно путь изберет брат, чтобы быстро нажиться на туристах. Сейчас Бальдур сидел за аферу – растрату крупного кредита, которую он и его приятель взяли под залог недвижимости, принадлежавшей какому-то совершенно левому полному тезке этого самого приятеля. Им удалось растратить деньги до того, как все открылось; они даже внесли пару платежей, чтобы выиграть больше времени. Когда деньги закончились, все выплыло наружу, и поскольку Бальдур к тому времени еще не добил предыдущий условный срок, остаток прибавили к новому сроку за подлог и растрату. Фрейя уже не помнила брата, кроме как отбывающим срок или ожидающим суда.

Бальдур снова подмигнул ей и улыбнулся:

– Ну, а как у тебя? Встретила своего единственного и неповторимого?

– Нет, не встретила – ни неповторимого, ни повторимого, никакого.

Фрейя не собиралась посвящать брата в свои злоключения с Хюльдаром. Во-первых, ее любовная жизнь его не касалась, а во-вторых, она не хотела говорить ему, что впустила в его дом полицейского. Даже если сделала это нечаянно.

– У меня все о’кей.

– Все о’кей? Что за хрень?

Бальдур скривился. В его картине мира, чтобы чувстовать себя счастливым, каждый должен иметь партнера, хотя совсем не оязательно на долгие времена – разнообразие у него тоже приветствовалось.

– Ты что, никуда не ходишь? Сидя дома, никого не найдешь!

Ей хотелось ответить, что он умудрялся находить себе подружек даже сидя в тюрьме. Как ему это удавалось, для нее оставалось загадкой. В прошлом году у него было четыре пассии; они сменяли одна другую, как только освобождалось место. Из-за этого Фрейе было невозможно получить свидание с ним, так как подружки у Бальдура пользовались приоритетным правом. Только оставаясь «между женщинами», как сейчас, он «находил время» для нее.