ДНК

– Что-нибудь попробует? Не смеши, ничего он не попробует. Помнишь, это я от него ушла? Из-за его занудства, а не из-за того, что он руки распускал.

Фрейе вспоминилось его бесконечное брюзжание по самым невероятным поводам, и она удивилась, как долго это терпела. Что это за жирное пятно на дверце холодильника? Ты что, заехала на бордюр? На диске вмятина. Сколько раз я просил тебя ставить сумку на место сразу по приходе домой? Почему посудомойка загружена так по-дурацки?

Хотя ее нынешние обстоятельства были далеки от идеальных, зато без риска нарваться на лекцию по поводу неправильно развернутого рулона туалетной бумаги.

– С ним все кончено и покончено, я абсолютно свободна.

Бальдур улыбнулся.

– У меня здесь, в моем коридоре, есть двое, сидят за побои и изнасилование своих бывших. Я полагаю, те тоже считали себя абсолютно свободными, разъехавшись со своими уродами. – Он отхлебнул из стаканчика и задумчиво уставился в окно. – Запри дверь и держи Молли поближе, козлина на нее не попрет.

Фрейя боялась, что Молли, если что, скорее набросится на нее, чем на кого-то другого, но изливать брату свои опасения не стала. Ее больше беспокоило, что Бальдур действительно может устроить отсюда какую-нибудь вендетту, которая наверняка закончится плохо лишь для него самого.

– Молли спит на полу у кровати, и от него останутся кости, прежде чем он переступит порог комнаты. – Она улыбнулась брату. – Оставь его в покое, Бальдур; он не стоит того, чтобы ты сидел здесь дольше, чем нужно. Он ничего плохого мне не сделал, просто чуть не уморил своим занудством.

– Раз ты против того, чтобы я нашел тебе хахаля, тогда как минимум я должен организовать тебе телохранителя. Хочешь?

– Телохранителя? Нет, спасибо, такого мне не нужно. Мы с Молли сами с усами, за нас не беспокойся.

По выражению лица брата Фрейя видела, что не убедила его. Или Бальдур сам решил, что не убежден. Она понимала, что чувство, будто он ей помогает, придавало его подвешенной на время отсидки жизни какой-то смысл. Но почему эта помощь не может заключаться в составлении ее налогового отчета или вырезании из газет объявлений о сдаче квартир? Почему обязательно должно быть что-то экстремальное?

– Нет, правда, я не хочу, чтобы кто-то постоянно торчал у моего дома.

Бальдур на это не отреагировал, и они переключились на другое. Когда свидание закончилось, солнце уже село, и Фрейя ехала домой под раскинувшимся над землей потемневшим небосводом.

* * *

Когда раздался звонок телефона, Фрейя сидела в машине у автокафе. Она попыталась ответить, одновременно протягивая в окошко кредитку и принимая покрытый жирными пятнами пакет с едой.

– Алло?

– Фрейя?

Она узнала голос работника Комитета защиты детей, но никак не могла вспомнить его имя. Когда он представился Йоунасом, перед глазами всплыл образ славного малого, прекрасного работника, у которого был единственный недостаток – он любил перебивать собеседника. И это безумно раздражало.

– Тут у нас кое-что произошло в связи с этой девочкой, Маргрет…

– Произошло?

Прижав телефон плечом и приняв из окошка карту и чек, Фрейя припарковала машину рядом с кафе.