Сразу в начале марта к Кадзи пришел посетитель.
Это была его свояченица, Симамура Ясуко. Во время поступления Кадзи в тюрьму она была единственной, кого тот указал в графе «родственники». Симамура Ясуко являлась старшей сестрой убитой им жены Кэйко. На суде она выступала в качестве свидетеля со стороны защиты, и, хотя заявляла, что «не питает злобы к нему», на протяжении их свидания Кога не находил себе места, беспокоясь о содержании их разговора.
После завершения свидания он одолжил у присутствовавшего сотрудника запись разговора. Его содержание разочаровало Когу. Слов, произнесенных Кадзи, было совсем мало. «Прошу прощения за доставленное беспокойство», «у меня всё в порядке», «прошу посещать могилы». Единственное, что вызвало у Коги беспокойство, — вопрос заключенного: «Письма не было?» Это было единственное, о чем спросил Кадзи.
От кого же письмо? Кога никак не мог успокоиться и решил позвонить Сики. Когда он сообщил про услышанный им вопрос, тот ответил: то, что Кадзи ждет от кого-то письма, — факт, и он как раз сейчас занимается выяснением этого.
Но с тех пор следователь не звонил. В газетах и по телевизору постоянно сообщали об убийстве на территории префектуры ученицы старшей школы, и Кога подумал, что сейчас, при наличии реальных дел, у Сики, наверное, попросту нет лишнего времени, чтобы заниматься делом Кадзи, которое, в принципе, уже закрыто.
На последнюю неделю мая было назначено совещание всех сотрудников.
Кога, как обычно, пришел на работу рано утром и наблюдал за проходящим проверку Кадзи. Он составил черновик выступления, где говорилось о том, что ничего необычного замечено не было, и вошел в кабинет, где проходило совещание.
В этот день поднималась тема продолжающейся голодовки некоего Таканаси, сидящего по делу о грабеже с причинением вреда здоровью. Причиной стали слова старшего надзирателя Асады: «У тебя страшное лицо», которые вызвали гневную реакцию заключенного. Поскольку у Таканаси заканчивается срок, угрозы типа отмены условно-досрочного освобождения, которая является слабым местом заключенных, в данном случае не проходят. В итоге Таканаси был переведен из карцера в специальную камеру, и раз в день начальник санитарной части, имеющий медицинскую лицензию, осматривал его.
Кроме этого, было много других тем, и совещание затянулось.
Кога уже начал думать, что, похоже, сегодня докладывать о Кадзи не потребуется, как вдруг во время паузы между обсуждением вопросов начальник тюрьмы Мотохаси обратился к нему:
— Сегодня утром звонили из полицейского управления; сказали, что хотят допросить инспектора. Завтра пришлют двух следователей, так что займись этим.
Кога был поражен. Он даже забыл встать, когда отвечал.
— Допрос?..
— Да. Сказали, что вроде пропала видеокамера из учебного отдела, к которому был приписан инспектор, и теперь они хотят выяснить, что там было да как… М-да, хотя до нас им далеко, но полиция тоже, как ни странно, бывает скрупулезна.
— А кто приедет? — с трепетом спросил Кога.
Мотониси опустил глаза в лежащие перед ним записи.
— Сики Кадзумаса из первого отдела расследований, и еще один…
У направлявшегося в офис Коги внутри все кипело.
Ему были понятны две вещи.
Сики пытается встретиться с Кадзи.