Полупризнание

— Я не знаю про других, но мы не можем поставить это главной новостью.

— Но…

— Давай поставим наверх материал об управлении префектуры. Там как раз немного говорится об уходе за стариками. Так лучше, ведь это больше похоже на наш стиль.

Как обычно, Ситара неоднократно подчеркивал «мы», то есть «свои», намекая, что есть «они», то есть «чужие»[34].

Это потому, что главный редактор Катагири относился к «наемной армии».

Катагири было 47 лет, а Ситаре только что исполнилось 40, но в «Тоё» тот работал на год больше. Это хитросплетение дало возможность Ситаре получить преимущество и усложнило взаимоотношения между ними.

Нет, на взгляд постороннего человека все было просто. Всерьез воспринимал это лишь Ситара. Что же касается Катагири, то, может быть, из-за своего великодушия или по рассеянности, но он не реагировал на постоянные язвительные выпады Ситары и вел себя так, как будто его это абсолютно не волновало.

Такое отношение Катагири вызывало у Накао сильное чувство досады. Его искренность и доброта многое значили для тех, кто работал под его началом, а указания и инструкции, касающиеся проведения интервью или написания материала, всегда были очень точны. И именно потому, что Накао относился к Катагири с большой симпатией, ему невольно хотелось сказать, чтобы он, как и полагается главному редактору, приструнил своего заместителя.

Накао не мог забыть те слова Ситары: «В конце концов, наемный солдат всегда останется наемным солдатом».

Эти слова были обращены к Ямабэ и Кодзиме, которые находились в подчинении Накао. Его беспокоило, как эти два новичка, у которых заместитель главного редактора вызывал страх и почтение, воспримут его язвительное словечко. По крайней мере, Накао думал об этом. Когда Ямабэ и Кодзима вели себя как-то не так или у них вдруг менялись выражения лиц, ему случалось подозревать их в высокомерном отношении к себе.

Наверное, в любой компании в той или иной степени бывает такое, что сотрудники, принятые на работу сразу после окончания университета, косо посматривают на тех, кто пришел по добору. Но отвратительное прозвище «наемные солдаты» и противопоставление их «регулярной армии» представляется «болезнью», которую породила ужасная зацикленность газеты «Тоё», всегда принимавшей в свои ряды только выпускников самых что ни на есть ведущих университетов, на чистокровности.

— Я понял. Давай поставим наверх новости префектуры.

— И это правильно.

Похоже, и сегодня Катагири уступил.

Накао тихо вздохнул.

Во всей редакции газеты «Тоё» вряд ли найдется много людей, подобных Ситаре. Когда Накао начал работать здесь, то не заметил дискриминации в обращении или распределении обязанностей в отношении тех, кто пришел по добору, по сравнению с нанятыми выпускниками университетов. Скорее наоборот — среди таких сотрудников было много тех, кто сделал блестящую карьеру. И это вряд ли удивительно. Как правило, все, кто пришел извне, честолюбивы в душе. Поэтому совсем немало таких, кто последовательно громил представителей так называемой «нежной элиты», которые, будучи принятыми в «Тоё» сразу по окончании университета, считали, что добились таким образом основной цели в жизни, стремительно взбежав вверх по лестнице.

Накао взглянул на рассеянное лицо Катагири, направлявшегося к принтеру.

Несмотря на его вид, главреда ведь тоже можно отнести к ним. Он добрался до поста главного редактора в ведущей региональной редакции. И только благодаря тому, что работал в два-три раза больше своих коллег — «регулярных служащих», при этом мирно уживаясь с ними, и имел на своем счету большое количество сенсационных материалов.

— Эй, что-то появилось? — окликнул Накао Ситара, вставший, чтобы пойти в туалет.

— Нет. Работаю над информационным бюллетенем.