Полупризнание

— Это неправда! Я сказал, вон! Разве не понятно?

Кувасима схватил трубку и действительно вызвал охрану.

Накао поклонился и направился к двери. Вслед ему раздался гневный голос:

— В ближайшие десять дней для «Тоё» вход закрыт!

Накао побежал по коридору и спустился по лестнице. Были слышны быстрые шаги спешащей наверх охраны.

Неслышно ступая, Накао вышел в коридор на третьем этаже. Он не просто собирался укрыться от охраны. На третьем этаже один за другим располагались кабинеты прокуроров. Кабинет прокурора Сасэ — в самом конце…

На его стук в дверь ответил тихий голос.

Сасэ в кабинете не было. С суровым видом поднялся помощник прокурора Судзуки. Накао было известно только его имя, но разговаривать с ним ни разу не приходилось.

— Вы журналист, так? Нельзя, сюда вход воспрещен.

Накао знал об этом. За исключением кабинета первого заместителя прокурора, в прокуратуре не было ни одного места, куда можно было зайти. Значительно более серьезное место, чем полиция. Здесь все были такими: начиная с руководства и вплоть до рядовых сотрудников. В этом учреждении не было ни одного человека, кто не осознавал бы того, что все здесь, вплоть до плитки на полу, люминесцентных ламп, столов, телефонов, часов и даже шариковых ручек, приобретено за деньги налогоплательщиков.

Судзуки приблизился к двери.

— Нельзя, нельзя, быстрее выходи.

— А прокурор Сасэ?

— Его нет. Быстрее.

— А где он?

— Уже ушел домой. И тебе надо быстрее уходить.

Накао был вытеснен в коридор.

Хм… довольно странно. В отношении дела Кадзи отвечавший за общение с прессой Кувасима подчеркнул, что полиция и прокуратура действуют заодно, а Сасэ, обличавший полицию за передачу подделанного протокола, быстро ушел домой.

Несостыковочка…

Подобно тому, что происходило между уголовным и административным департаментами полицейского управления, в прокуратуре, наверное, тоже какой-то разлад.