Полупризнание

В комнате «Тоё» был только Кодзима — он брал телефонное интервью у начальника отдела стимулирования продаж универмага. Из-за наступившей впервые за три года холодной зимы оживилась конкурентная борьба в торговле зимними товарами, типа зимней одежды и отопительных приборов. Накао поручил Кодзиме материал, подобный тому, который он часто готовил во время работы в местной газете. Разумеется, если до сегодняшнего позднего вечера сенсация Накао будет готова, то этот материал потеряет всякую значимость и его никто не заметит.

«В прокуратуру пойду я». Такую записку он положил перед Кодзимой, сделал короткий звонок и вышел из комнаты. Бросил взгляд на развалившегося на диване толстяка, покинул пресс-центр и через боковой выход вышел на улицу. Уже темнело; по щекам бил холодный ветер.

Прокуратура находилась на расстоянии примерно трех минут ходьбы. Как только Накао вышел на улицу Нисидоори, перед его глазами сразу же возникло потрепанное пятиэтажное здание со светящимися окнами.

В кабинете первого заместителя прокурора, расположенном на четвертом этаже, уже собрались репортеры из всех изданий. Ежедневно в 16.30 заместитель прокурора Кувасима, отвечающий за общение с прессой, давал короткую пресс-конференцию.

— Сегодня мы обратились в суд с ходатайством о заключении под стражу на десять суток обвиняемого Кадзи Соитиро, и оно было удовлетворено. И это, пожалуй, всё. Больше рассказать нечего.

Говоря это, Кувасима обводил взглядом свою аудиторию. В недовольном выражении его лица едва заметно сквозило высокомерие по отношению к молодым журналистам.

Несколько человек спросили про признательные показания Кадзи. Кувасима ответил, что ему еще не докладывали об этом, а потом безответственно добавил, что, наверное, они не узнают ничего нового по сравнению с тем, что они слышали в полиции.

Наблюдая за поведением Кувасимы из-за спин коллег-репортеров, Накао замечал в нем некоторую странность. Заместитель прокурора, как обычно, выглядел беспечно. Совсем не было ощущения, что он знает о дневном инциденте с прокурором Сасэ. То, что Кувасима притворяется, — это факт, но с какой целью он специально намекнул, что в отношении показаний Кадзи мнение и полиции, и прокуратуры совпадают? Разве последняя, решив, что составленный полицией протокол показаний — подделка, не объявила войну полицейскому управлению?

Журналисты один за другим покидали кабинет.

Накао шел последним и, рассчитав, когда девушка, шедшая перед ним, выйдет в коридор, разыграл небольшой спектакль. Он уронил на пол ручку и присел на корточки. Когда же, медленно подняв ее, выпрямился, шаги девушки уже были слышны в коридоре.

Накао развернулся и мигом очутился у стола Кувасимы.

— С вашего позволения, я задам один вопрос.

Кувасима вытаращил глаза.

— Вообще-то это нарушение правил…

Не обратив на это внимания, Накао продолжил:

— Полиция отправила поддельный протокол. Не так ли?

Кувасима оттолкнув стул, вскочил.

— Что? Неужели ты… — Его широко раскрытые глаза мгновенно налились гневом. — Вон! Я вызову охрану!

Проигнорировав и эти слова, Накао заявил:

— Кадзи Соитиро ездил в Токио. В этом нет сомнений, не так ли?