Полупризнание

Сказав, что нужно составлять завещание, Уэмура покинул офис, хотя договоренность на это у него была только на завтра. Дошел пешком до станции и успел вскочить в поезд, ходивший раз в тридцать минут. Он ехал домой. Раздражение сменилось головной болью, и Уэмуре впервые за долгое время захотелось пораньше лечь спать.

— Слушай, ну что же делать? Здесь нет ни одной нормальной дзюку[44]… — Как всегда, по возвращении его ждал навязчивый голос Акико. — И все-таки я считаю, что Токио — единственный выход. Потому что, если все так и останется, то Мами не сможет поступить в приличный университет.

Уэмура молча переоделся. Все сказали его глаза.

«А у тебя-то как было? Впустую профукала время в третьесортном университете, куда без труда может поступить любой; только по конкурсам красоты шастала…»

— Я немного посплю. — Это было единственное, что сказал Уэмура, перед тем как направиться в спальню. Акико проводила его раздраженным взглядом. Бросавшийся в глаза в такие моменты ее мясистый двойной подбородок вызывал у Уэмуры неприятные чувства.

Это был брак скорее по соглашению, чем по любви. С его стороны — значок адвоката, с ее — три приза с конкурсов красоты. Оба они уже нарушили соглашение: Уэмура не старался продолжать выполнять свои обязательства по обеспечению роскошной жизни, а Акико покончила со своими обязательствами быть красивой и добропорядочной женой.

Уэмура лег в постель. Закрыл глаза, но не смог уснуть. Боль в висках усилилась.

«Как там мама?..»

Он не испытывал к ней сильных чувств. Когда Уэмуре по рекомендации деревенской средней школы удалось поступить в частную старшую школу в Токио, его неграмотная мать — возможно, из-за того, что скорее растерялась, чем обрадовалась, — стала вести себя с ним очень скованно. Отец продал поле, занимавшее отдельный участок земли. Старший брат Кэнъити отказался от поступления в университет: «Нет, ничего страшного, все равно мне продолжать фермерское дело…» Уэмура не помнил, чтобы он испытывал к семье чувство благодарности. Он хотел стать кем-то. Ему нужно было стать кем-то. Он еле дождался, когда же наконец закончатся три года старшей школы. И сразу же поступил в Токийский университет. Это было счастье…

Однажды, прочитав статью известного журналиста, в которой описывалось дело о ложном обвинении, Уэмура был потрясен — и поставил себе цель стать адвокатом. Но прежде чем ему удалось сдать квалификационный экзамен юриста, прошло семь лет. Плата за жилье. Расходы на жизнь. Оплата обучения на подготовительных курсах. Отцу пришлось передать в чужие руки большую часть рисовых полей, которыми он владел. К моменту окончания двухлетних высших курсов усовершенствования юристов Уэмуре исполнилось 30 лет. В юридической фирме, в которой когда-то проходил практику, он проработал три года помощником адвоката, затем перешел в компанию, занимавшуюся международным правом. На втором году работы вместе со старшим помощником они стали самостоятельными и в самом центре Роппонги открыли совместную фирму по гражданским делам.

Еще продолжался экономический подъем[45]. Было очень много работы и денег. Уэмура, не помня себя, с головой погрузился в дела. Он пытался восполнить тот огромный период времени, когда в сырой комнатке размером в три татами[46] бился со сводом законов — и еще раньше, когда пятнадцатилетним покинул родительский дом и снимал комнату, думая только об успешной сдаче экзаменов в Токийский университет. Он проклинал то время.

Поэтому Уэмура считал вполне заслуженным огромное вознаграждение, которое получал. Он считал, что заслужил и квартиру на самом верхнем этаже, и красивую жену. Внешние свидетельства успеха продолжали заполнять никому не заметную пустоту в его душе́…

Уэмура повернулся на другой бок.

Полиция арестовала его партнера весной позапрошлого года. Его подозревали в том, что, будучи назначенным конкурсным управляющим[47] признанного банкротом агентства недвижимости, он воспользовался принятыми на хранение казенными деньгами. Партнер использовал эти средства, чтобы покрыть потерю по другому делу. Дело было в том, что какой-то бандит ограбил его, забрав деньги, которые ему поручено было получить с должника для погашения кредита, и партнер оказался в затруднительном положении, не зная, как ему восполнить украденную сумму. Уэмура был поражен, однако это не было громом среди ясного неба. «Мыльный пузырь» лопнул, и появилось много теневых микрофинансовых компаний, которые предлагали займы для рефинансирования долгов. Изо дня в день приходилось ходить по лезвию ножа.

Полиция приходила с обыском на их фирму, и потом запись этого неоднократно показывали в телевизионных новостях. Подозревавшегося в соучастии преступления Уэмуру ежедневно вызывали на допрос. Он сразу потерял примерно десять клиентов — компаний, которые консультировал, — и в мгновение ока фирма начала проседать. Ему пришлось уволить помощников и секретарей, снизить стоимость своих услуг; в результате он продал свою квартиру и сосредоточился на управлении фирмой, но тем не менее все пошло прахом. В день, когда в счет долга выносили сборники законов в черных обложках и офисное оборудование, в углу опустевшего офиса Уэмура обнаружил запыленную копию того самого «репортажа о ложном обвинении», который он не открывал уже много лет.

Ни один коллега не позвал к себе Уэмуру. Его деловой имидж был безнадежно испорчен, и ни одна фирма не хотела иметь с ним дела. Личная репутация тоже упала ниже некуда. Он совсем перестал браться за уголовные дела, поскольку, в случае отсутствия денег у семьи обвиняемого, ему пришлось бы работать безвозмездно. На малооплачиваемые гражданские дела даже не смотрел. Адвокат, которого приводят в движение только деньги… Пришло время платить по счетам.

Уэмура был в отчаянии. Он искал утешения в алкоголе; чтобы добыть денег на него, связался с микрофинансовой организацией. Комитет по общественному порядку коллегии адвокатов начал расследование. Получение дисциплинарного взыскания было лишь вопросом времени. Акико пошла работать страховым агентом и зарабатывала неплохие деньги. Однажды, почувствовав запах табака от ее волос, он дал ей пощечину. Акико, смеясь сквозь слезы, прошептала: «Как я обманулась…»

В этот момент Уэмура подумал, что это конец. Его супруга обманулась в нем. Одна эта фраза, произнесенная ею, с невероятной точностью показала, как просчитался он в своей жизни…

Уэмура смотрел в темный потолок.

Предложение Фудзими Норио спасло не только Уэмуру, но и его брак. На еду им будет хватать. Надо просто выбросить из головы устаревшее прозвище помощника адвоката «нахлебник». Если он будет как ни в чем не бывало усердно работать, им с женой, наверное, больше не придется сбрасывать маски.