Восьмая личность

— Hǎo xiōngdì, Tao! — ликует она.

— Он живет в Китае? Твой брат? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает она, — уже много лет.

Она отворачивается.

Элла смотрит на меня.

— Ты, наверное, скучаешь по нему, — говорю я.

— Трудно одной, — добавляет Элла.

Кесси одной рукой вытирает лоб, а другой пытается расплющить коробку.

— Иногда. — Она улыбается, обнажая коричневые, как будто их окунули в чай, клыки — расплата за все то дерьмо, что она говорит.

Я улыбаюсь.

— Я займусь этой, — говорю я, открывая вторую коробку и доставая еще два жестких диска, плюшевых зверей, коробочки с гримом и пастельного цвета секс-игрушки.

— Спасибо, — говорит она, пожимая руки мне и Элле так, будто мы ее близкие подруги, — а потом мы поедим.

— Здорово, — говорю я, поглаживая живот.

Как только она отворачивается, я быстро сдираю лист с надписью «Счет отправителя» и прячу ее в задний карман. На обратной стороне напечатан адрес Тао. Я достаю свой телефон.

«Улика № 1.

Добрый братец, Тао Ванг, порнограф/торговец людьми.

Живет в континентальном Китае».

«Молодчина», — говорит Раннер.

Я на мгновение задумываюсь о тех девочках внизу, которых купили и привезли сюда обманным путем. Я думаю о семьях, из которых их вырвали, или о семьях, которых у них никогда не было. Я думаю о том, что мужчины, которые платят, заставят их заниматься порнографией. Я думаю о веб-камерах, об оборудовании. О жестких дисках. И об их телах — таких юных, таких хрупких, но все же цветущих.

И я думаю о лжи. Ложь — вот что терзает меня сильнее всего.