Она кивает.
— Но мы не поэтому хотим, чтобы они подключились. — Пауза, затем она говорит: — Так их проще подловить. Все они наделены властью. Полицейские, юристы, политики — все в таком роде.
— Ясно, — говорю я, кивая. — А эти?
Она колеблется, забирает у меня список.
— А за этими Навиду лучше бы присмотреть. Коды доступа к даркнету. К очень юным девочкам. — Она многозначительно смотрит на меня. — Заниматься этим их заставляют их папы.
Она складывает список пополам, убирает его в верхний ящик стола Навида и запирает его.
«Черт! — шепчет Раннер. — Нам нужны эти коды».
Я откашливаюсь.
— Мне складывать все это в пакеты?
— Да, и еще вот это, — говорит Кесси, передавая мне два паспорта.
В нижнем ящике я вижу камеру, висячий замок, порножурналы, клатч и изящную маленькую сумочку из крокодиловой кожи.
— А что делать с этим? Это тоже складывать? — спрашиваю я, узнав сумочку Эллы.
— Нет, оставь там, — отвечает она, проверяя, все ли ящики пусты. — Новое правило: Навид сказал, что впредь девочки должны хранить свои вещи здесь. Он настоял на этих переменах после того, что произошло с Аннабелой. Еще он сказал, что мы можем носить только ту одежду, у которой нет карманов.
— О?
— В карманах можно много чего спрятать, — как ни в чем не бывало говорит Кесси.
Я в замешательстве смотрю на нее и лезу в карман куртки. Я не удивляюсь, обнаруживая там ворованный предмет — отвертку. Это наверняка дело рук Раннер.
— Дополнительные чаевые, одежду и подарки — помимо наркоты — тоже следует сдавать, пока он не восстановит свое доверие.
— И долго такое продлится? — улыбаюсь я.
— Как получится. — Она пожимает плечами. — Но вряд ли долго. Пока есть кокс, все будет замечательно. Он знает, что под кайфом девочки выступают лучше. — Она похлопывает себя по ноздре.
— А, ясно, — говорю я.