— Нет, спасибо.
— Полагаю, ты уж знакома с Касабяном.
— Ага. Мы болтали о фильмах и сплетничали о тебе вчера вечером.
Я кладу сумку на стол Касабяна и сажусь рядом с Кэнди.
— Мне так жаль дока.
Ей требуется некоторое время, чтобы что-нибудь сказать. Она изо всех сил старается не заплакать.
— Угу. Ты же знаешь насчёт него, верно?
— Что он мой отец? Ага. Слышал.
— Мне жаль. Я хотела тебе сказать, но он мне не разрешал. Он хотел сделать это, когда придёт время, и вы могли бы просто побыть вдвоём какое-то время, поговорить или побороться, или чем там занимаются отцы с сыновьями.
— Думаю, я буду скучать по нему.
— Угу. И я тоже.
Она прижимается ко мне. Я обнимаю её, потому что ангел знает, что я должен делать в такие моменты.
— Я тоже скучала по тебе, — говорит она. — Я знаю, ты считал нас с доком любовниками, но это было не так. Каждый из нас по-своему облажался, и мы заботились друг о друге, но док никогда не забывал, что случилось с женщинами, которых он любил, и что случилось с детьми, которые у них были. В нём просто больше не было этого чувства. Ты единственное его существо, которое выжило.
— Тебе он тоже сохранил жизнь.
— Ага, так и есть.
Мы с минуту молчим, затем она отстраняется и пристально глядит на меня.
— Ты ведь не ты больше?
— Нет. Я не я.
— Ты где-то в другом месте?
— Если ты имеешь в виду Старка, не думаю. Старк был дураком и пьяницей, и он мёртв. Пошёл он.