Я поднимаю рюмку.
— За Дока Кински.
Мы чокаемся и выпиваем.
— И Дока Аллегру.
Мы снова пьём.
Кэнди кивает на дверь.
— Нам нужно идти.
— Не давайте пиявкам помыкать собой.
Они выходят, болтая и смеясь. Я никогда раньше не видел двух людей, более воодушевлённых золотистыми жуками и ферментированной козлиной кровью.
— Терпение.
Это Видок.
— Терпение — не лучшее из моих качеств.
— Она не сбегает от тебя. Может, они с Кински и не были любовниками, но она всё ещё любит его. Ей потребуется какое-то время, чтобы пережить его потерю.
— Ага. Он умирает как раз в самое неудобное для большинства из нас время.
Видок похлопывает меня по плечу. Французы они такие.
— Не пей слишком много.
— Остановлюсь, когда смогу выложить рюмками твоё имя.
— Придётся взять имя покороче.
— Придётся забыть, как оно пишется.
Возможно, я неправильно смотрю на всё это. Возможно, мне следует поступить как Аллегра, и найти новую работу. Закрытие магазина может оказаться стуком судьбы в дверь. Мне нужно отправиться на другой конец города и посмотреть, вернулись ли в бизнес скинхеды. Я где-то слышал, что многие скинхеды держатся на плаву за счёт продажи мета. Интересно, сколько у них при себе наличных? Не думаю, что они станут звонить копам, если кто-то придёт и заберёт у них все деньги. Сколько ещё банд и мошенников в Лос-Анджелесе? Есть список Форбс-500 тех из них, у кого больше всех денег? Возможно, я на пороге новой карьеры.