Именинница

— Мне это совсем не нравится.

— Что, Энди?

— Она разговаривала по телефону, я уверен. Она не должна была делать этого. Наверное, пронесла мобильник тайком.

— Это моя оплошность, Энди. Забыл ее предупредить, все произошло слишком быстро.

— Может, мне к ней съездить? Поговорить, забрать мобильник?

— Я сделаю это сам. И поговорю с ней.

— Мы должны знать, с кем она общается. Это может быть опасно…

— Я поговорю с ней, Энди. И об этом тоже.

Питу Хоффману хотелось кричать.

Ты видел ее, как она выглядит? Так же, как и разговаривает, или обманывает меня, бодрится по телефону? Ты смотрел ей в глаза, ты…

Но этого нельзя было делать ни в коем случае. Потому что никто, включая подчиненных, не должен был знать, кто такие эти «новенькие».

— Спасибо, Энди, ты такой же ответственный, как всегда. Ну, а остальные… ты видел детей?

— Старшего мальчика некоторое время назад. Камера 2, в спальне. Он беспокойный, это чувствуется в каждом движении. На этих мониторах мне приходилось видеть немало беспокойных детей, но этот внушает опасение даже на их фоне. Что с ними стряслось, босс?

Пит Хоффман замер на неудобном кухонном стуле.

Хюго.

Его маленький мальчик, который совсем скоро станет большим и спит так же чутко, как и его отец. Хюго, с младенчества привыкший воспринимать мир как одну большую тихую гавань, стоял у окна рядом с матерью и с беспокойством вглядывался в неизвестность.

Теперь и он живет в страхе.

Испуганное лицо старшего сына надолго застыло в воображении Хоффмана. Наконец он отставил пустую фарфоровую чашку и сгреб в кучу хлебные крошки, освобождая место для оборудования, которое должно было понадобиться сегодня.

С левого края лег на стол радиоглушитель с таймером и еще одним телефоном, который Хоффман собирался использовать в первую очередь. Далее лег микрофон длиной в один сантиметр, которому предназначалось перехватывать в том числе и речь на иностранном языке. Поэтому следующим в ряду оказался переводчик.

Именно так называлось это устройство, которое регистрировало и при помощи установленной на мобильнике программы переводило каждое иностранное слово, прозвучавшее в стенах комнаты. Рядом лег пистолет «Радом», который Хоффман носил с правой стороны в наплечной кобуре, и нож с трехгранным лезвием, из такой же кобуры с левой стороны. Наконец пуленепробиваемый жилет и ручные гранаты, без пластмассовых рук и ног.