Именинница

— Я расследую убийство.

— Поищите по другим каналам.

— Над ней нависла смертельная опасность.

Последняя долгая пауза. Когда голос бывшей заведующей отделом опеки вернулся в трубку, он больше не был ни озлобленным, ни усталым. Холод — единственное, что в нем звучало.

— Вы можете расследовать, что вам угодно. Моя задача состояла не только в том, чтобы дать девочке новое имя и семью, но и обеспечить всему этому полную конфиденциальность. Я связана обязательством никому, никогда и ни при каких обстоятельствах не открывать ее новых персональных данных, и то, что я на пенсии, ничего не меняет. Такие обязательства не имеют срока давности. Хорошего дня, комиссар.

Она положила трубку. Гренс позвонил снова, потом еще и еще…

Бесполезно.

Он уже отчаялся, когда вдруг зазвонил мобильник.

Она передумала!

— Алло… Очень рад, что вы решились… Если сейчас вы дадите мне…

— Гренс? — спросил мужской голос в трубке.

Это была не Шарлотта М. Андерсен.

— Да, это я.

— Это дежурный. Регирингсгатан, 79. Звонок поступил полчаса назад, и мне кажется, вы должны взять и это дело.

— Что за…

— Еще один мертвец. Два пулевых отверстия в голове — в виске и справа во лбу.

Эверт Гренс быстро поднялся из-за стола и, не отрывая мобильника от уха, прошел в кабинет Хермансон.

— Что еще?

— Мужчина лет пятидесяти, спортивного сложения, с пистолетом в наплечной кобуре. Так его описали патрульные. Что еще показательно, во внутреннем кармане пиджака бумажник. Судя по всему, это казнь, расправа, которую убийца даже не пытался выдать за что-то другое. Удостоверяющие личность документы также не тро- нуты.

— Погодите-ка…