Именинница

22
18
20
22
24
26
28
30

Каждый контакт — это след. А им нельзя оставлять следов, во всяком случае непреднамеренных. Вместо этого Пит уничтожил телефон, — тем же способом, как это сделала, — на что он надеялся, во всяком случае, — и Зофия.

Сначала тот единственный, в котором только и можно было услышать ее голос. Потом и другой, с отвратительным, искаженным голосом. Поэтому Эверту Гренсу, вышедшему на кухню за очередной чашкой кофе, — трудно сказать, какой по счету, — пришлось переступить через пустую банку из-под ацетона, пару любимых кастрюль, рифленый молоточек для мяса и кухонные полотенца со свежими дырками. Кроме того, по полу были разбросаны мельчайшие кусочки пластика.

— Это то, о чем я подумал?

— Полагаю, что так.

— Большая куча. Тот телефон ты тоже разбил? Единственную связующую нить между тобой и шантажистом?

— Я решил, что пришло время это сделать.

— Ты отдаешь себе отчет, что произойдет, когда он в следующий раз попытается с тобой связаться? Ад и громы небесные…

— Они не знают, где находится моя семья. И где нахожусь я.

— Пока не знают, Хоффман. Пока…

— Они не узнают этого никогда, если у нас все получится.

Гренс отыскал в кладовке мешок для мусора, подержал, пока Хоффман ссыпал туда осколки.

— Поскольку это был больше, чем просто телефон, полагаю, ты сменил номер. Мне он нужен, если, конечно, мы все еще напарники.

— Я меняю их по два раза на дню. Шесть номеров — ты получишь их все.

Эверт Гренс поставил на стол две чашки с кофе — для себя и для гостя.

— Сядь.

— Опять совещание, комиссар?

— Можно сказать и так. Следственное совещание в самом маленьком полицейском коллективе.

Гренс улыбнулся и выложил напротив места Хоффмана два конверта.

— Поздравляю с успешной сдачей экзамена.

— Что такое, Гренс?