Нужный кирпич обнаружился в самом низу слева. Именно там кладочные швы были особенно шероховатыми и даже бугристыми. Пит с силой нажал на кирпич — и вся стена пришла в движение. Изнутри выплыла угловатая дверца.
Дома крупных политиков соединялись подземными туннелями, и это подтверждал чертеж Латифи. История умалчивала, делалось ли это на случай бегства, для тайных совещаний или же просто по привычке любой диктатуры окружать себя стеной секретности. Сам Пит тоже использовал нечто подобное в доме, которого, если верить Зофии, больше не существовало. Кирпичная кладка редко бывает идеально ровной, поэтому легко обманывает ненаметанный глаз.
Пит включил фонарик и пошел по туннелю, предварительно нажав на тот же кирпич, чтобы закрыть за собой секретную дверь. Семьдесят пять метров пригнувшись, с рюкзаком, в котором лежали необходимые инструменты. Впереди, если верить чертежам Латифи, ждала еще одна стена «с сюрпризом».
Солнце отражалось от пола, отполированного ногами множества посетителей, когда Эверт Гренс вошел в крунубергскую тюрьму. Душко Заравич сидел в четвертой камере справа и был так же молчалив, как и на первом допросе. Упрямо глядел в пол, пока комиссар пытался уяснить его роль в контрабанде оружия, оставлял без комментариев прозрачные намеки на албанские связи. А когда Гренс заговорил об убитых коллегах задержанного, открытым текстом послал его к черту.
Оба они были профессионалы, оба знали свое дело.
Гренс хватался за малейший предлог, который мог бы продлить содержание под стражей. Но Заравич успел себе уяснить, что чем меньше он будет говорить, тем больше у него шансов быстрее выйти на волю.
Лифт вверх — еще один коридор — лифт вниз.
Эрик Вильсон, как и обещал, ждал в своем кабинете. И, как и обещал, не изменил своего мнения.
— Я не буду звонить прокурору и обсуждать с ним это задержание. В прошлый раз, Эверт, я поддался на твой шантаж, но теперь даже не надейся.
— В таком случае сегодня вечером его придется выпустить.
— Я дал тебе шанс, Эверт, ты им не воспользовался.
— Он выйдет, и тебе прекрасно известно, что это значит. Бумаги, которые выкрали из твоего сейфа, Вильсон. Ты лучше меня знаешь, что в них и что станет с Хоффманом, если Заравич об этом узнает.
— Но мы не можем держать за решеткой того, кто даже не подозревается в совершении преступления.
Гренс поднял глаза на шефа. Аргументы были исчерпаны.
Вильсон играл по правилам, при этом не открывал всех своих карт.
— И потом, Эверт. Я еще могу понять, почему это так важно для Пита Хоффмана. Но почему это так волнует тебя? Оба мы знаем, чем обязаны Хоффману. Но что он такого сделал для тебя лично, что ты о нем так печешься?
Этот вопрос шефа застал комиссара врасплох. Он не был готов на него ответить, пока по коридорам отделения полиции бродил неразоблаченный полицейский-оборотень. Гренс поднялся, чтобы идти, но Вильсон его оста- новил:
— Это, наверное, твое, Эверт?
И показал на мобильник на своем столе — один в один потерянный мобильник Гренса.
ebooksa