Долина

– Обыщи весь дом… А я посмотрю на улице…

Она взглянула на пистолет с направленным вниз дулом.

– Положи пистолет, – умоляюще сказала она. – Он тебе не нужен, чтобы найти Тео. Он может случайно выстрелить… Твоему сыну одиннадцать лет, Вальтер. Он же не… террорист.

– Это для безопасности, – возразил он.

Она заглянула ему в лицо: худые щеки, запавшие глаза, длинный нос, красные губы, всклокоченная редкая бородка. «Божий человек, – подумала она, – Христос с пистолетом в руке»… Или Чарли Мэнсон в своей самой крупной и прекрасной роли. Но не такой слабак был Чарли Мэнсон, чтобы себя убивать, он на это дело подбивал других.

– Найди нашего сына, – умоляла она.

Он взглянул на нее, но в его глазах была пустота.

– Не волнуйся. Он не мог далеко уйти. Я его найду.

И он бегом бросился к черному ходу, нагнувшись вперед, шлепая босыми ногами по ковру, как дьявол из группы коммандос… И в эту секунду она поняла, что война сломала его окончательно.

Он выскочил под ливень, пижамные штаны еле держались на тощих бедрах, и припустил бегом вокруг шале, все время настороженно пригнувшись и утопая босыми ногами в мокрой траве.

– Тео! – кричал он. – Тео!

Он бежал, стиснув оружие, и ночь казалась ему такой враждебной, такой опасной. Он снова был там. В окружении врагов, притворных друзей и предателей, плетущих козни в ночи. Все они ненавидели ту жизнь, которой жил он, ненавидели нашу цивилизацию, наше богатство, нашу свободу… Он ждал, что вот-вот покажется один из этих мерзавцев, в черном тюрбане, с маленьким серебряным свитком сур Корана надо лбом, и начнет поливать дом из АК 47 и орать, что Аллах велик. Он выскочил на улицу, добежал до залитого дождем шоссе, позвал еще несколько раз и вернулся в дом.

– Ну что, нашла его? – резко спросил он жену.

– Нет! – ответила она. – Я звоню в полицию.

– Пропал мальчик, – объявил Ангард.

– Что?

Ирен слушала его разъяснения, а сознание ее все еще было там, во сне, среди кусочков сновидений. Ей снилось, что она при всех ласкала Жужку на танцполе: они целовались, и ее рука забралась под юбку подруги, между бедер, под зачарованными и завистливыми взглядами завсегдатаев клуба. Жужка тяжело дышала, вибрировала, как мотор, и постанывала, а Ирен чувствовала под пальцами ее влажную, горячую плоть. Она отогнала от себя этот сон. Жужка больше не могла танцевать. Но еще могла любить.

– Думаешь, это как-то связано…

– Я ничего не знаю.

– Сейчас еду.