– Позвоните ему, из постели вытряхните и велите приехать.
Она повернулась к Сервасу:
– Мальчика надо допросить, но я не знаю специалиста, который мог бы его разговорить. А ты?
Он немного подумал.
– Габриэла Драгоман. У нее на визитке написано «психиатр» и «педопсихиатр». Можно попросить ее присутствовать на допросе.
Ирен бросила на него подозрительный взгляд.
– Ты уверен, что это хорошая идея?
В этот момент в переговорном устройстве Ангарда чей-то голос прохрипел: «Мы кое-что нашли».
– Что? – сказал тот и нажал кнопку: – Прием…
– Следы рядом со следами мальчика.
Они переглянулись.
– Пошли, – сказала Ирен.
Размер 41–42. Мужские ботинки на рифленой подошве. На тропе, едва проступавшей в лесной тьме. «Слишком уж темно в лесу для ребенка», – подумал Сервас. Следы шли рядом со следами Тео сначала в одну сторону, потом в другую, словно оба разговаривали, прохаживаясь по тропе полночи. Потом следы взрослого исчезли в лесу, а следы мальчика остались. И они были четкие, дождь еще не успел их размыть.
– Есть среди вас тот, кто обнаружил эти следы? – спросила Циглер у Ангарда, указав на тропу.
– Да, – ответил он.
– А это не могут быть следы кого-то из жандармов?
– Нет, – сказал жандарм, который их обнаружил. – Досюда никто не доходил, кроме тех, что нашли мальчика. И это не их следы. Вот их следы, – показал он на другие отпечатки на тропе.
– О’кей. Но проверьте на всякий случай всех, кто находится в доме: не ходил ли кто по тропе, пока мы не приехали.
Она снова взглянула на следы. Их уже начал понемногу размывать ливень и поток грязи, текущий по тропе. А сделать слепки они не успевают. Вот черт!..
– Найдите какую-нибудь линейку или рейку с насечкой! – крикнула Ирен. – Хоть одна должна найтись в комнате мальчика! Скорее! И позовите фотографа!