А разве сегодня социальные сети не окунают граждан, еще недавно вполне здравых и самостоятельных в суждениях, в пучину, где
– Вот ведь черт, – ругнулась Ирен, входя в отель. – Что значит весь этот бред? Достали уже!
– Хочешь выпить? – предложил Сервас.
Она обернулась.
– Ты серьезно? Почти четыре часа утра…
– Да наверняка весь город уже проснулся. Я думаю, выпить стоит.
Крики на улице стали понемногу стихать. Люди вступили в первый контакт с властями, а следующую попытку предпримут потом, позже. Сервас поймал себя на мысли, что Уильям не произвел впечатления человека неразумного, что им, несомненно, двигало искреннее стремление что-то изменить. Но взаимное доверие в этой стране уже давно было подорвано. Решив, что в какой-то мере он уже официально вновь вступил в ряды блюстителей закона, Мартен подошел к бару, взял бутылку «Лафройга»[46] и налил себе стаканчик.
– Ситуация выходит из-под контроля, – признала Циглер, протянув ему свой стакан. – Они начнут сами искать виноватого. И этим займется кто попало…
– Мартен, в чем дело? Ты на часы смотрел?
– Прошу прощения, доктор, – ответил он. – Мне очень захотелось с вами поговорить.
Она секунду помолчала, и он представил ее в постели. Одну.
– Расследование продвигается? – спросила она сонным голосом.
– Это уже не мое расследование, – сказал он. – И мое, и не мое. Я слишком много знаю.
– М-м-м… – зевнула она. – Помощь нужна?
Он улыбнулся.
– Все в прядке, Шерлок.
– Как вам будет угодно, Ватсон. Я читала газеты, – сказала она, сразу посерьезнев. – Ужас какой… Как можно убить кого-то таким жутким способом?
– И не только таким…
– М-м-м… Я не то хотела сказать…
Он услышал, как она заворочалась в постели.