Ее светлые глаза с вызовом уставились на Ирен. А та не могла понять, откуда такая самоуверенность. Как бы там ни было, а это она приказала мальчишкам убить Мартена… Или она решила, что, если Мартен исчезнет, никому не придет в голову связать ее с этими ребятами, а следовательно, и с убийствами. Что какой-то там румынский сайт – вовсе не доказательство…
– Вы не посмеете, – бросила она, послав Ирен презрительный взгляд.
Пламя вырвалось из зажигалки совсем близко от холста.
– Что вы делаете? Вы не сможете!.. Это произведение искусства, черт вас побери!
Пламя еще приблизилось.
– Вы совершаете огромную ошибку… – сказала психиатр, но в голосе ее уже не было прежней уверенности.
Ангард решил, что Ирен блефует, что она не осмелится, но, когда пламя лизнуло нижний край полотна, он крикнул:
– Ирен!
– Да вы не в себе! – взвизгнула Габриэла. – Вы не имеете права!
Распятая женщина на картине вспыхнула, как факел, ее пышную грудь поглотил огонь, словно она была ведьмой на костре. В следующий миг завыла сирена пожарной тревоги.
Темные галереи, уходящие вдаль. Просторный зал, освещенный лампами. Ледяной холод во всех сосудах. Лежа на острых камнях, он поднял глаза. В ожидании конца.
– Кто начнет на этот раз? – спросил Валентен.
– Матис, твоя очередь, – сказал Бенжамен.
Сервас пристально смотрел на Матиса, а тот так же пристально разглядывал камень, который держал в руках.
– Матис, – сказал он, – ты вовсе не должен… Я знаю, что тебя не было в горах, что Эсани убили Валентен и Бенжамен…
– Заткнись! – заорал Валентен, и Мартен на секунду испугался, что мальчишка сейчас раскроит ему череп.
– И тебя не было рядом, когда убивали старика Хозье…
– Он помогал мне связывать этого ублюдка Розлана! – крикнул Валентен. – И смотрел, как умирает Тимотэ! Так что он ничуть не менее виновен, чем мы!
– Матис, – настаивал Мартен, – посмотри на меня…
– Давай, Мат, тебе начинать! – бросил Валентен. – Не слушай его!