– Я пришел, чтобы сказать тебе, что, как бы там ни было, а в тюрьму тебя не посадят, и твой мир со дня на день не рухнет. Но всегда за содеянное надо платить. Понимаешь?
Мальчишка снова кивнул. Кивнул сдержанно и с достоинством, чего Сервас раньше в нем не замечал. А печаль в глазах была все та же.
– Валентен и Бенжамен, конечно же, сядут в тюрьму… Но тебя посадить не могут, потому что тебе еще нет тринадцати лет. Ребята моложе тринадцати не могут сесть в тюрьму, что бы они ни совершили. Ты понял?
Сервас подумал, что в этой стране каждый год привлекают к ответственности около шестидесяти тысяч подростков. Из них больше половины в возрасте от шестнадцати до семнадцати лет, а около сорока процентов – от пятнадцати до шестнадцати.
– Возможно, тебя поместят в закрытый воспитательный центр, и ты там останешься на какое-то время вдали от родителей. Тебе придется подчиниться обязанностям и дисциплине и выполнять все задания…
Эта новость, похоже, не особенно взволновала его: он и так уже был выбит из колеи. Удивительно было другое: его почти не обеспокоила перспектива долго не видеться с родителями. От этого у Серваса сжалось сердце: он подумал, как долго и трудно приучал к себе Гюстава в первое время.
– У тебя впереди вся жизнь, – сказал он. – У тебя есть будущее, что бы ты там ни думал сейчас. Но вы совершили много мерзостей, и ты, и все остальные, вы натворили ужасных вещей…
– Это была идея Валентена и Бенжамена, – отважился сказать Матис.
Он снова опустил глаза, и на ресницах показались слезы.
– Я знаю… А прежде всего это была идея взрослой женщины, которая за всем этим стояла… Главная преступница – она. И тем не менее ты принимал участие в этих… ужасах, в варварстве, какое мне редко доводилось видеть…
Мальчик втянул голову в плечи, и слеза покатилась по щеке, оставляя блестящий след.
– Я раскаиваюсь… Правда… Очень… – прошептал он.
Сервас выдержал паузу. У него и самого все сжалось внутри, и в горле стоял комок. Он взглянул прямо в полные слез глаза мальчишки.
– Матис, Дискорд вам врал, манипулировал вами, посылая так называемые «вызовы». Правосудие, разумеется, это примет во внимание… Но я пришел прежде всего сказать тебе:
Парнишка слушал очень внимательно, глядя на него широко распахнутыми, мокрыми от слез глазами.
–
Матис энергично закивал. Да черт возьми, отчего у него самого так сжимается горло, почему он еле удерживается, чтобы не заплакать?
– Потому что в основе настоящего вызова лежит любовь и уважение к самому себе, – прибавил он, откашлявшись. – И не надо бояться или стыдиться того, что происходит, а наоборот, сделать так, чтобы все это придало тебе силы. Над тобой будут смеяться, говорить всякие гадости, будут пытаться тебя унизить, оскорбить, напомнить тебе о твоем прошлом. Будут провоцировать тебя на злобу, говорить, что разрушать, драться и чинить насилие – значит доказать свою силу и мужество, но это все вранье. Настоящая сила – это быть самим собой, не бояться любить и защищать тех, кого любишь, и желать для них лучшего мира, без насилия, ненависти и лжи. Ты еще не раз будешь спотыкаться и падать. Но если имеешь в себе эту силу, то поднимешься и каждый день будешь становиться все сильнее и лучше.
Господи, куда его занесло?.. Позволил эмоциям себя увлечь, а ведь это совсем не его стиль… Но при этом он знал, что говорит абсолютно искренне, что все это ему пришлось испытать на собственной шкуре.
–