Долина

Сервас вздрогнул и спросил себя, уж не издеваются ли над ним. Майор? Может, председатель совета ошибся званием?

А тот пробежал глазами свои заметки, собрал разбросанные по столу листки в аккуратную кучку и поверх очков поднял строгий взгляд на Серваса.

Ну вот, сейчас. Эшафот, гильотина, голова, катящаяся в корзину… Игра окончена.

– После долгого обсуждения, всесторонне изучив это дело и внимательно рассмотрев ваши действия в малейших деталях, совет пришел к заключению… что вас не в чем упрекнуть. Вы действовали с одной целью: защитить своего ребенка. Вы, конечно, нарушили некоторые правила профессиональной этики, но мы все знаем, до какой степени они неприменимы в определенных обстоятельствах. Мы не считаем вас виновным в гибели Эрика Ланга. Его смерть целиком и полностью вменяется в вину Реми Манделю, и вину эту правосудие считает доказанной. Напоминаю, что вас правосудие целиком оправдало.

Наверное, он все-таки спит.

И сейчас проснется.

Сердце у него билось слишком быстро, слишком сильно.

– Вследствие чего мы не только решили оставить за вами пост, признав, что вы уже достаточно наказаны за… прошлые ошибки… но, учитывая ваш блестящий послужной список, отлично здесь прокомментированный, принимаем решение восстановить вас в звании майора и в должности руководителя группы.

Лицо председателя совета расплылось в улыбке, как у человека, который удачно пошутил в компании, когда выпивали «на посошок».

– Объявляю заседание совета закрытым. Завтра можете зайти получить знаки отличия и оружие и приступить к службе, майор, – заключил высокий сухопарый человек, который вдруг показался Мартену гораздо симпатичнее.

Директор расправил свое длинное тело, остальные последовали его примеру, и в зале сразу стало шумно. Все друг друга благодарили, отовсюду слышались возгласы. В следующую минуту Сервас получил увесистый удар по плечу. «А я знал, что все обойдется», – сказал ему профсоюзный представитель. Он поискал глазами председателя. Тот стоял поодаль и пристально на него глядел. Лоб его пересекла глубокая морщина, словно он спрашивал себя, правильное ли решение принял. Сервас направился к нему.

– Отойдем, – сказал ему директор, едва тот с ним поравнялся.

Сервас не успел и слова сказать, как его отвели в угол зала. Председатель был сантиметров на десять выше и держался прямо, как военный. Он на удивление дружески протянул Мартену руку:

– Передайте, пожалуйста, привет Леа, когда вернетесь, – тихо сказал он.

– Простите?

Тот наклонился к нему.

– Доктору Леа Деламбр. Она к нам заезжала, пока вы сидели в этой долине. Они много о вас толковали, моя жена и она… А я всегда прислушиваюсь к тому, что говорит моя жена. За всю мою карьеру она всегда была моим лучшим советником. Супруга у меня врач, выросла в Тулузе. Они с Леа дружат уже давно… Познакомились в лицее, вместе учились на медицинском. Когда-то Леа, диагност от бога, спасла нашего сына, когда он серьезно заболел… Передайте ей, пожалуйста, привет от меня. Благодарю вас.

Директор пожал ему руку и пошел догонять своих пэров.

– Могла бы мне и сказать, – проворчал Мартен.

Леа опустила глаза с видом глубокого раскаяния. Но он понимал, что все это спектакль. Потом она снова подняла глаза и взглянула на него.