Воронихи,

– Ты очень дорога́ мне, Скар, и так будет всегда. Это не изменилось. Но я должен…

Все это происходило на самом деле. Он произнес все те слова и фразы, которые вечно звучат в дрянных романтических комедиях. Хорошо хоть не сказал «Дело не в тебе, дело во мне»…

Он покачал головой.

– Вряд ли в будущем нас ждет такая же гармония, которая была в прошлом. Думаю, в глубине души ты и сама это знаешь.

«Нет, Мейсон, я ничего такого не знаю. Объясни, что происходит!» – хотелось крикнуть ей. А еще хотелось трясти его, пока он не скажет что-то осмысленное. Однако она понимала, что Мейсон уже принял решение. И, может, он сделал это уже давно, а она была слишком занята и обращала на него слишком мало внимания, чтобы заметить это.

– Ты это не всерьез, Мейсон. Ты любишь меня, я люблю тебя. Нам суждено быть вместе.

У него вытянулось лицо. Скарлетт знала, о чем он думает, знала, что он больше не верит ни в какое «суждено быть вместе». На самом деле было уже совсем не важно, какие слова она произносит, это было ясно по решимости в его чертах и по его расправленным плечам.

Жизнь – не колдовство, когда берешь нужные карты, говоришь нужные слова, и кто-то начинает любить тебя, причем именно так, как ты хочешь. Да, специальные чары существуют, и Мейсона можно вернуть магическим путем, сделать, чтобы он опять вел себя как любящий и влюбленный. Но ключевое слово тут «как», потому что все это будет притворством. Чужое сердце можно подчинить своей воле, но глубоко внутри оно все равно будет биться в собственном ритме. И этого не изменить.

– Я много думал об этом, – говорил тем временем юноша. – Прости, я не хотел, чтобы все произошло сегодня, на балу. Я люблю тебя, Скарлетт, но думаю, нам лучше быть просто друзьями.

К горлу подступили непролитые слезы. «Друзьями». Да гори оно все синим пламенем! Она отступила на шаг и чуть не споткнулась.

– Скарлетт, погоди, – позвал Мейсон.

Она вскинула руку, чтобы остановить его, оттолкнуть своей магией.

– Пожалуйста… Я…

Вот дерьмо, да она вот-вот разрыдается, прямо не сходя с места.

– Потом, – удалось выговорить ей, бросаясь в веселящуюся толпу.

Нужно было убираться с бала. Немедленно. Пока у нее окончательно не отказали тормоза, пока она не начала крушить все направо и налево. Скарлетт протиснулась через столпотворение на танцполе, расталкивая народ локтями и мысленными приказами. Вокруг нее бурлило празднество, гости смеялись, плясали, целовались, изумленно разглядывали декор. Для всех, кроме нее, это было просто еще одно удавшееся мероприятие в Вестерли.

Впереди наконец замаячила березовая арка выхода, когда в поле зрения снова возникли мать и Эжени. Черт. Сейчас ей не вынести их общества, сейчас она уязвима как никогда. Она просто не осилит маминого разочарования и плохо скрываемого ликования сестры. Ей даже подумать было страшно о том, чтобы сообщить новость Марджори, поэтому она развернулась и снова стала пробираться сквозь толпу в поисках другого выхода, когда кто-то схватил ее за руку.

Джексон. Господи, еще и он. Ей просто не вынести этого.

– Джексон, пожалуйста, давай ты наорешь на меня в другой раз, ладно? – сказала Скарлетт, сердито смахнув слезу, которая как раз покатилась по щеке.

Выражение лица парня моментально изменилось, даже его обычные острые черты как-то сгладились. Он смотрел на нее вроде бы даже с пониманием, как будто знал, каково это – потерять самообладание в самом неподходящем месте. Наверное, так оно действительно и было, учитывая, что Харпер – его сводная сестра. Сердце Скарлетт опять кольнуло, и на этот раз боль не имела никакого отношения к Мейсону.