Воронихи,

– Ну, удачи тебе в этом начинании, сестренка, – тихо сказала Эжени, когда Марджори извинилась и отошла поговорить с проректором университета. – Но я по-прежнему ставлю на Тиффани.

Прежде чем Скарлетт успела ответить, Мейсон чуть опустил голову. Это было еле заметное движение, при котором голова шла вниз, а одно плечо, наоборот, немного приподнималось. Они разработали этот сигнал давным-давно, после вечеринки у Эпсилон-Омега-Тау, старейшего братства в кампусе, когда Скарлетт безнадежно погрязла в разговоре о пив-понге, который длился битый час. Он означал «вытащи меня немедленно».

– Не переживай, Эжени, – перед самым уходом бросила девушка. – Когда-нибудь и тебе удастся сделать так, чтобы мужчина не ограничился всего тремя свиданиями с тобой.

И с этими словами она удалилась, подхватив Мейсона, а в ушах у нее звенел тихий смешок Тиффани. Они шли по направлению к бару, и Скарлетт осмелилась с облегчением вздохнуть, лишь когда сестра уж точно не могла ее услышать. Часть ее мыслей по-прежнему вертелась вокруг подруги: ну надо же быть такой стервой и злиться, что ее украшать территорию не позвали, когда у той гораздо более серьезные заботы!

– Спасибо, что спас меня, – пробормотала она. – Я могла и не выдержать.

– На самом деле я и сам не мог все это слушать. – Губы Мейсона плотно сомкнулись, превратив рот в тонкую линию. – Они просто ужасно с тобой разговаривали. Родственницы там или нет, нельзя такого себе позволять.

– Расскажи это многим поколениям Винтеров. Пассивная агрессия у нас в крови, – саркастично проговорила Скарлетт, ожидая, что юноша засмеется, но он оставался серьезным.

– Тебе самой выбирать, какой Винтер ты будешь, – мягко сказал он.

Не успела она спросить, о чем это Мейсон, как народ, толпившийся перед баром, вдруг расступился, как всегда расступался перед Воронихами, повинуясь их незаметным мысленным воздействиям. Однако Мейсон махнул ближайшей парочке, мол, идите вперед.

– Почему ты все время так делаешь? – спросила Скарлетт, раздражение которой вдруг усилилось. После разговора с Эжени ей срочно нужно было выпить.

– Мне просто не нравится постоянно лезть без очереди. – Он кивнул на медленно ползущую людскую цепочку. – Мы должны подождать, как и все остальные.

Скарлетт засмеялась, но когда Мейсон присоединился к ней, оборвала смех:

– Что с тобой сегодня?

– Ничего.

– Мейсон, я же не идиотка. Я знаю тебя два года. И вижу, когда что-то не так. Ты весь вечер ведешь себя странно. – Она шагнула к нему, но он отступил на шаг.

– Скарлетт, мы на вечеринке. Давай просто постараемся получить удовольствие, а поговорим потом, – ответил он, глядя на стойку бара, на танцующую парочку, куда угодно, только не на нее. – Сейчас я не хочу об этом.

Ее сердце пропустило удар, страх побежал по венам. Какой-то частью сознания она смутно отметила, что несколько Тет искоса наблюдают за ними, предвкушая шоу. «Да пошли вы подальше!» – яростно подумала она, и все, кто оказался в радиусе десяти футов от них, немедленно отвернулись.

– Слушай, я знаю, в последнее время у нас с тобой были сложности, – начала она, стараясь говорить спокойно, стараясь его урезонить. В конце концов, она ведь Скарлетт Винтер. – Тебя все лето не было, я постоянно возилась с новенькими девчонками… но мы вернемся в правильное русло. Мы прекрасная пара, и ты это знаешь.

Мейсон глубоко вздохнул и провел ладонью по волосам. Этот жест выдавал, что он нервничает. Скарлетт всегда находила это очень милым… до этой самой секунды. Потому что сейчас она все поняла, и такое простое движение разбило ей сердце.

Юноша подошел ближе, и, несмотря на то что горло перехватила паника, Скарлетт удержала его взгляд, будто она тонет и пытается в последний раз набрать в легкие побольше воздуха, прежде чем уйти под воду. Мейсон взял ее за плечи, бережно, даже слишком бережно, как будто она хрупкая и может поломаться. Как будто она чужая ему.