– Жуть, – сказала Эми, потирая голые плечи, будто ее пробирал холод.
Гедеон просмотрел фрагмент еще раз, нахмурился.
– Я, конечно, не уверен, но тени эти выглядят как глюк записи. Как будто один или несколько человек прошли под камерой, и в этот самый момент запись перескочила, а потом вернулась обратно, и успела захватить только шлейф. Обожаю такую крипоту, можно я себе копию сделаю?
– Нет, – сказала Харпер. – Можешь как-то проверить, действительно ли произошло то, что ты описываешь?
– Может быть тяжеловато. Потерянный фрагмент восстановить невозможно, камера его не записала. Но если на записи что-то еще в этот момент двигалось, там тоже будет видно скачок, и тогда уже точно ясно, что одной-двух секунд не хватает. Это так круто. Обожаю такие штуки. Я, бывало, на вечеринках использовал глючные записи с камер – как визуальные эффекты.
– А если на экране больше ничего не двигается? Как проверить?
– Может, приблизить пальцы медсестры?
И вот оно. На экране Антея Мэллисон убрала руку с клавиатуры, чтобы сделать глоток чая. Когда запись перескочила, ее рука снова оказалась на клавиатуре, а тени проплыли мимо. Не хватало пары секунд. Теперь, когда Харпер это увидела, казалось, что не заметить невозможно. Но само по себе это еще ничего не доказывает – если потерянный фрагмент невозможно восстановить.
– А что вы вообще тут ищете? – спросил Гедеон.
– Преступника. Со слов одной пациентки, туда кто-то пробрался, но кроме нее никто никого не видел.
– Потрясно.
– Для нее – не особенно.
– Это все Матрица, вы же в курсе? Просто они что-то хотят от вас скрыть. – Гедеон достал жестянку с табаком, высыпал несколько щепоток на папиросную бумагу и принялся вертеть самокрутку. – Можно я себе сохраню, чисто для коллекции? Я не буду никому показывать, честно.
Харпер бросила на него выразительный взгляд, давая понять, что больше об этом спрашивать не стоит. Что он несет? Матрица? Это вроде фильм такой? Одни теории заговора у людей в головах. А все наркотики виноваты.
– А что медсестра говорит? – спросил Гедеон, постучав пальцем по ее изображению на экране. – Она ведь была там.
– Говорит, что ничего не видела.
– Хм. – Гедеон сунул самокрутку в рот, щелкнул зажигалкой, поднес пламя к кончику шоколадно-коричневой папиросы и затянулся.
Эми отошла и открыла окно.
– Прости, дорогой, я что-то уже не выношу этого запаха. Нет-нет, ты кури, я просто здесь постою.
Если Гедеон прав насчет перескочившей записи, значит, той ночью в отделении кто-то был. Но тогда почему никто ничего не видел? Почему медсестра ничего не заметила, если кто-то прошел у нее под носом? Харпер вспомнила поломанные ветки в кустах напротив дома Лорен. Патрик тогда тоже ничего не увидел. Было во всем этом что-то темное, неуютное, недоброе.
ebooksa