Она прервала разговор, голос Олега запутался в сотах мобильных операторов. Он сделал свой выбор много лет назад. У нее же никого, кроме дочери нет. И сидеть сложа руки она не собирается.
Анна появилась, замялась в дверях. Андрис Александрович приветливо встал навстречу:
— А-а, спящая красавица! — он сделал приглашающий жест. — Проходи, разговор есть.
Девушка сделала несмелый шаг к креслу.
— Почему вы меня всегда называете «спящая красавица»? — она поежилась под его любопытным взглядом. Ещё ее тошнило после происшествия в саду, руки саднило от проступающих ран, сердце билось тревожно: она читала про какие-то мистические раны, которые появляются у святых людей, как напоминание о совершенной жертве. Стигматы, кажется. Но к ней-то это все какое отношение имеет?
Она расправила рукава больничной рубашки, тщательнее прикрыв красноту на запястьях.
— Потому что ты не помнишь, что с тобой происходило во время приступа, — Андрис лучезарно улыбнулся, устроился напротив, в широком кресле с массивными подлокотниками. — Если тебе это неприятно, то я не буду, — добавил примирительно.
— Все равно, — Анна поймала его удивленный взгляд. Впрочем, психиатру хватило такта не уточнять.
— Знаете, синдром, наблюдаемый у вас, для меня как специалиста, чрезвычайно интересен. Представьте, скрывающиеся в вашей головке личности не знают друг о друге, ваше погружение в них все-таки не полное. И вы можете как бы… подглядывать за скрытыми в вас сущностями.
Он казался воодушевленным. Улыбался широко, рассказывая о заболевании, словно об опробованном новом рецепте картофельной запеканки. Анна слушала его мрачно и ловила себя на мысли, что собственное сумасшествие не воспринимает уже как нечто нереальное. Утвердительная форма, в которой Андрис говорил о ней и ее «глюках», прорастала в голове уверенностью в том, что ей нужна помощь.
— Это как-то лечится?
— Конечно! — Андрис скрестил руки на груди. — Есть проверенные, отличные методики. И должен признаться, я неплохо ими владею.
Он подмигнул.
Девушка мрачно повела плечом, спрятала холодные пальцы под воротник больничной рубашки, уткнула подбородок в складки цветной фланели. Она молчала. На побледневших щеках пролегли тревожные тени.
Психиатр деловито продолжил:
— Основное, что нас удерживает — это отсутствие информации о психотравмирующем событии, произошедшем у вас в прошлом. Событии, которое стало триггером, спусковым крючком именно в вашем случае, — Андрис выразительно посмотрел на девушку, чуть склонил голову к плечу и прошептал доверительно: — Не тревожьтесь, Анна. Я смогу вам помочь. Та тяжесть в ваших руках, что покоятся на подлокотниках, та приятная нега, которая растекается по вашему телу, — это возможность чуточку успокоиться. Ваши глаза открыты, вы видите перед собой журнальный столик, рассматриваете затейливый красный узор на ковре. Вы изредка моргаете, но не замечаете этого, как не замечаете свое дыхание. Ваше состояние естественно, понятно и комфортно.
Анна медленно и рвано выдохнула, почувствовала тяжесть в руках. Веки безвольно прикрылись. Голос Андриса словно проходил через радужные фильтры, рассыпался фейерверком огней. И в то же время звучал приглушенно, будто записанный на диск.
Ритмичная мелодия завораживающего голоса.
«Какой размер? — автоматически мелькнуло в голове и отозвалось: — Четыре четверти, идеально».
Густой слайд бас-гитары, ритм-секция. Знакомый бит.
ebooksa