Слово

Он принес второй стакан, вытер его подолом рубахи.

– Токо чуть на донышко…

Иван щедро налил ему полстакана, потом себе.

– Давай!

Выпили. Иван сморщился, зажал руками рот и, скрючившись, уткнулся головой в заплот.

– Чего? – испуганно спросил Власов, осушивший свой стакан одним глотком.

Иван помахал рукой, простонал:

– Первая всегда так идет…

– Так-так, – согласился Пимен, присаживаясь рядом на корточки. – Я вот думаю: откуда люди деньги берут, чтобы каждый день вот так пить? Тут работаешь, угробляешься, можно сказать, а получил сотню новыми – куда ее? Кусать-то тоже что-то надо.

– А, – отмахнулся Иван. – Деньги – ерунда. Деньги – дерьмо, для человеческого разврата созданы. Деньги надо зарабатывать уметь.

Он налил еще. Выпили.

– Заработаешь, – проворчал Пимен. – Нынче за них здоровье класть надо. Вот я раньше на сплаве работал – во были заработки. Хребет поломаешь, но пойдешь получать – мешок. Истинный бог! Брал рогожный куль и в кассу ходил. А теперь – где они? Старые-то деньги было дороже. Раньше возьмешь сотню, пойдешь в магазин, так сколь всего купишь? А нынче? Пшик, и нету десятки…

– Можно и нынче с кулем ходить, ум бы был да охота, – сказал Иван, разливая остатки. – Я вот тоже зарабатываю – ого! У меня «Победа» своя, вторую уже сменил. Люблю новые машины! Запа-ах такой!.. А как выветрится запах, я ее загоняю по дешевке и другую беру. И все равно денег не хватает… Ишь, бабе надо коньячок покупать, чулочки капроновые, платья вечерние. У меня баба – во! Только строгая – страсть… Держать красивую бабу дорого, расходно, а без красивой бабы – не жизнь… Вот и ломаю хребет.

– Оно и видно, дошел – кости торчат, – пожалел Власов.

– Ничего, приеду домой – отъемся, – успокоил Иван. – Тут еще жара стоит, потому и худею.

Перед тем как идти к Власову, Анна накормила Зародова до отвала. Кормила мясом, специально купленным на базаре, колбасой и вареными яйцами. Уже не лезло – Иван взмолился:

– Не могу больше!

– Ешь! – приказывала Анна. – Если опьянеешь, что мне делать? Ешь! Зажмуривайся и жуй, понял?

Ивану было приятно. Все время начальница скупилась на деньги, жили в режиме строгой экономии, а тут сама заставляет, можно сказать, насилует.

– Бурундук – птичка, – стонал Иван и, зажмурившись, жевал вкусную чесночную колбасу…